LOVE YOU

Глава 27

Я заношу руку и стучусь. С каждой секундой, в течение которой я разглядываю массив дверного полотна, нервы плавятся подобно свечному воску. В голове упрямо стучит мысль: «Все не может быть просто так». Я отказываюсь верить, что Тэхёна в номере нет, поэтому я стучусь снова. Проходит секунда, три. Надежда во мне начинает меркнуть, но расцветает вновь, когда я улавливаю едва различимое движение за дверью. Скрежет открывающегося замка смешивается с гулкими ударами сердца, которое перестает биться в тот момент, когда я вижу его на пороге. Тэхён выглядит странно. И дело даже в не наполовину расстегнутой рубашке и смятых брюках, на которых все еще виднеются пыльные следы утренней потасовки — дело в его глазах, мутных и остекленевших. И выражение его лица — оно изможденное.

Тэхён смотрит на меня долгие мгновения, словно ему требуется время, чтобы понять, кто перед ним стоит, после чего хрипло уточняет:
— Для чего ты пришла? Машина заедет за вами через два часа.
Его дыхание доносит до меня крепкий запах спиртного, и я понимаю, что он пьян. Я всегда ненавидела пьяных людей — выпивший Джексон вызывал во мне неконтролируемое раздражение, которого я сейчас совсем не испытываю. Скорее, нахожусь в оцепенении, что стала нечаянным свидетелем того, чего явно не должна была увидеть.
— Мне было необходимо тебя увидеть. Можно войти?
Тэхён опирается рукой о дверной косяк и в течение нескольких мгновений пытает меня мутной тяжестью своего взгляда. Я уже знаю, что никуда не уйду, и, не дожидаясь приглашения, сама переступаю порог. Он молча отходит в сторону и прислоняется к стене, будто бы смиряясь в нежеланным вторжением. Я шагаю в сторону гостиной, преследуемая дежавю, и в нерешительности замираю посередине: в комнате царит полумрак, возле кресла валяются галстук и пиджак, рядом с ними на полу стоит полупустая бутылка виски, а окна плотно занавешены. Сердце сковывает тянущее ощущение, которому я никак не могу подобрать название: оно электризует спину, сбивает дыхание, заставляя меня обернуться и искать Тэхёна глазами. Его темный силуэт появляется в просвете коридора спустя несколько секунд, после того как раздается хлопок закрывшейся двери. Из-за полумрака я с трудом различаю выражение его лица, вижу лишь тяжелый залом между бровями и напряженную линию скул.
— Чего ты хотела, Лиса? Я думал, мы выяснили все с утра.
Голос Тэхёна звучит грубо, словно и не было этих дней, проведенных за разговорами, словно не он превратил лицо моего мужа в кровавое месиво этим утром, чтобы отомстить за меня. Но как бы он не звучал, оттолкнуть меня не получится — для этого я слишком явственно различаю исчезновение защитных полей, разделяющих нас. Сейчас Тэхён безоружен, а я чересчур беспринципна, чтобы сдаться и уйти. Пусть я не так красноречива, как он, но пришло мое время говорить.
— Я не могу уехать, потому что здесь остаешься ты. Мне больше недостаточно просто носить тебя в своем сердце, ты нужен мне целиком. Когда-то я совершила огромную ошибку — отпустила тебя и жестоко за нее поплатилась. Расплачиваюсь по сей день. Больше я не могу так поступить. Одиннадцать лет, пять — для меня они ничто. Ты говорил, что мне нужно позволить себе жить... вот я и позволяю, наверное, впервые в жизни. Поэтому я никуда не поеду и не уйду. Не без тебя.
Тэхён продолжает стоять молча. Из-за света, падающего на него сзади, я вижу лишь, как поднимаются его плечи и слышу прерывистое дыхание. Я не иду сама — невидимая сила отрывает меня от пола и несет к нему. Это просто физика: я чувствительный металл, а он мощный магнит. Его кожа источает теплый сладковатый аромат, который не в силах перебить ни одеколон, ни запах виски, и даже в полумраке я угадываю, что его радужка зеленая. Мое тело настроено на него как точный приемник, потому что я не могу позволить себе ни одной ошибки. Я хорошо помню свою цель: я здесь, чтобы изменить наше прошлое.
Я нахожу его глаза, и затаив дыхание, считываю все, что хранилось за распавшейся свинцовой коркой: бесконечную усталость, уязвимость, многолетнюю боль и застывшее ожидание. Я на секунду прикрываю глаза, чтобы убедиться, что чувствую запах белых мимоз. Стены номера исчезают вместе с минувшими годами без него, растворяется чувство тяжести в груди, сменяясь ощущением горячего тепла. Словно я долго блуждала с ледяной темноте и наконец нашла то самое место, где горит спасительный костер.
Дыхание Тэхёна учащается, грудь напрягается, когда я кладу на нее ладонь и тянусь к его губам. Я еще даже не коснулась их, но изголодавшаяся память воспроизводит их упругое тепло и солоноватый вкус.
— Я больше никуда не уйду, — повторяю, перед тем наши губы встречаются.
Тэхён не отшатывается, но и не целует меня, его плечи подрагивают, тело натянуто напряжением. Я обнимаю его шею и мягко обхватываю нижнюю губу. Я готова была провести часы под его дверью и меня ничуть не страшит секундное сопротивление. Валяющийся пиджак, этот полумрак, бутылка виски — те самые хлебные крошки, мои подсказки.
— Позволь себе чувствовать, — возвращаю ему его слова, которые годами проигрывала в голове перед сном. — Выбери меня и клянусь, ты никогда не пожалеешь.
Его измученный вздох я чувствую кожей, и тело начинает дребезжать предвкушением. Я запускаю ладони Тэхёну в волосы и осторожно глажу, уговаривая сдаться. Мои губы прижаты к его, пока я жду финального решения. Оно оглашается через секунду, когда его руки крепко стискивают мою талию, а губы жадно раздвигают мой. Моя амплуа завоевателя бесследно распадается в ту же секунду: из самых глубин сердца вырывается жалобное всхлипывание, пальцы сжимают вьющиеся пряди, чтобы удержаться в нужной вселенной, в которую я с таким трудом попала. Тэхён тоже хрипло стонет, горячая ладонь обхватывает мою шею, сильнее прижимая мои губы к его. В голове гремят миллионы салютов, уничтожающих способность думать, и я не испытываю на этот счет ни капли сожаления. Мысли — абсолютно лишнее, если желание чувствовать перекрывает все.
Слияние наших губ сложно назвать поцелуем — я пью его, а Тэхён хочет иссушить меня. Я не думаю о сексе, но машинально расстегиваю на нем рубашку — ощутить его кожу кажется таким правильным и необходимым. Руки Тэхёна задирают мою юбку, сжимают ягодицы, лихорадочно нащупывают белье. Кажется, мы наткнулись на барную стойку, звон стекла вливается в наши тяжелые вздохи. Я стаскиваю с него рубашку, ладони машинально ощупывают его кожу: она гладкая, горячая и упругая, рельефные плечи, тугой пресс и его запах, много запаха, в котором хочется раствориться.
Пальцы Тэхёна касаются моего лица и гладят его: лоб, брови, скулы, пока он быстро и часто целует меня.
— Ты... всегда ты, куда бы я не пошел. Ты мое проклятье, Лиса...от тебя не скрыться.

Кажется, я плачу, потому что только что получила все. Если существуют моменты острого незамутненного счастья, то сейчас я переживаю свой. Неважно, что будет после: на землю может сойти апокалипсис, весь мир может ополчиться на меня — я уже никуда его не отпущу. Все было не просто так, и я не ошибалась: Тэхён всегда принадлежал лишь мне, а я ему.
Я понимаю, что мы находимся в спальне, лишь когда чувствую под собой мягкость кровати. Мои руки подрагивают от нетерпения и возбуждения, пока я стаскиваю с Тэхёна брюки. Из одежды на мне лишь собранная на талии юбка, а Тэхён полностью раздет. Его член упирается мне между ног, и меня начинает колотить дрожью от необходимости ощутить его внутри. Его глаза смотрят в мои, его губы касаются моей, тело прижато к моему — в этой идеальной картине мне необходим завершающий пазл.
— Ты во всем был прав тогда, Тэхён. Каждое твое слово. Ты был прав во всем.
Сейчас в комнате все звуки правильные: нет скрипа латекса и скованного молчания, есть мой вскрик и шумное дыхание Тэхёна, когда он входит в меня. Мои пальцы вонзаются ему в лопатки, на левой я чувствую бугрящиеся неровности, но приказываю себе не думать. Все позже.
Он двигается во мне быстро, глубоко, не прекращая касаться моего лица. Его сперма вытекает из меня на простыни всего пару минут спустя, но и после этого Тэхён еще долго не прекращает толчки. Спустя триумфальную вечность мы лежим рядом: рука Тэхёна обнимает мою талию, наши разгоряченные тела прижаты друг другу, а я глажу его по волосам. Для разговоров нет сил и сейчас кажется, что они будут лишними. Это и правда прекрасно — просто чувствовать. Я мысленно прошу прощения у Юны, за то что еще на один день оставляю ее ночевать одной, и закрываю глаза. В мире нет такой силы, которая бы заставила меня уйти от Тэхёна.
Его сбившееся дыхание на моем лице постепенно выравнивается, становится ровным и глубоким. Я тщетно пытаюсь совладать с бешено колотящимся сердцем и впитываю каждую эмоцию, чтобы запомнить этот идеальный миг. Что бы не происходило дальше, я знаю, что отвоюю себе хэппи-энд, потому что только такой должна быть настоящая жизнь.
Я смотрю в красивое лицо человека, которого люблю одиннадцать лет, прослеживаю как подрагивают его густые ресницы на сомкнутых веках, и мягко касаюсь губами его лба.
— Ты должен простить меня, Тэхён.
Накинув на нас одеяло, закрываю глаза, с мыслью о том, что завтра я проснусь с ним, и тогда слышу:
— Я четыре года пытаюсь, Лиса.