LOVE YOU

Глава 17

Я ловлю ртом наэлектризованный воздух и невидящими глазами смотрю в потолок. Мысли по-прежнему спутаны, пальцы все еще сжимают рубашку Тэхёна. Сознание, подобно подброшенному перу, медленно спускается на землю реальности, и до того как они успевают соприкоснуться, Тэхён отталкивается от кровати и встает, отчего мои руки безвольно опадают на одеяло.
Слышится щелчок стягиваемого презерватива, который он вышвыривает в урну, резкий звук застегиваемой молнии, глухой толчок двери. Тэхён выходит из спальни, не произнеся ни слова, а я остаюсь безвольно лежать на постели. Самообладание полностью меня покинуло: я не могу ни пошевелиться, ни уложить случившееся в голове. Почти поцелуй и сокрушительный оргазм, последствия которого эхом сотрясают тело. Разве вот такое может происходить между чужими людьми? Для Тэхёна этот секс тоже был чем-то большим, я не могу ошибаться.
Я сажусь на кровать и машинально опускаю взгляд на большое влажное пятно под собой. Удивительно, что мое тело способно на такую отдачу, потому что я стала подозревать, что скупая эмоциональность передалась и моему либидо: моя небогатая сексуальная жизнь в браке всего пару раз была отмечена оргазмами. Из гостиной доносится звук шагов, но они не приближаются к спальне, а это означает, что мы с Тэхёном вновь на разных полюсах. Я подтягиваю ноги в груди и обхватываю себя руками, чтобы сконцентрировать спокойствие. Сейчас
вернуть его в разы сложнее, потому что эта близость меня разрушила. Я не могу смириться с мыслью, что, выйдя за дверь спальни, вновь встречусь с его равнодушным лицом. Поэтому я напоминаю себе, что он женится. Тэхён женится. Как я могу об этом забыть?
Я подбираю с пола белье, натягиваю юбку, застегиваю рубашку. Принимать душ отказываюсь, потому смыть следы секса — негласный ритуал делового контракта, а сегодня мы вышли за его рамки, и я не хочу делать вид, что это не так.
Я выхожу в гостиную без щита невозмутимости и совершенно безоружной. Как и в прошлый раз, Тэхён стоит у окна с бокалом виски в руке, и я интуитивно чувствую, что это плохой знак. При звуке шагов он слегка оборачивает голову в мою сторону, и этого достаточно, чтобы увидеть, что он полностью ушел в себя. Я в нерешительности смотрю на входную дверь, и понимаю, что не могу сразу уйти. Сейчас я не чувствую ни сил, ни желания делать вид, что наш секс — это голый расчет, и что для меня он проходит без последствий. Тэхён единственный, для кого я готова быть слабой, потому что из нас двоих у него гораздо больше причин держаться за собственную силу.
— Ты ведь почти поцеловал меня, — я не стараюсь говорить твердо или с вызовом, поэтому мой голос звучит как есть: надломлено и тихо.
— Это секс, Лиса, — блики вечерних огней играют в стекле бокала, когда Тэхён подносит его к губам, продолжая смотреть в окно. — Во время него люди часто целуются.
Наверное, он прав, но это точно не про меня и не про него. В сексе с другими мы одинаково брезгливы.
— Сегодня случился мой самый сильный оргазм.
— Это эффект асфиксии, — его скулы заметно напрягаются, и в тоне сквозит намек на раздражение. — Зря ты не сопротивлялась. Такая практика может быть опасной.
— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.
Тэхён бросает на меня быстрый взгляд и залпом опустошает бокал.
— Очень спорное заявление, Лиса. Ты продаешь мне свое тело, поэтому у тебя нет никаких гарантий.
— Ты бы не причинил мне вреда, Тэхён, — повторяю я как можно мягче. — Я это знаю.
— Не пытайся видеть того, чего нет. Между нами ничего не изменилось — это просто секс. И тебе пора идти.
Я проглатываю его резкость, потому что распавшаяся броня меня совсем не защищает. Сейчас в меня можно безнаказанно метать клинки слов — я истеку кровью, но приму каждый.
— Ответь на последний вопрос и я уйду: зачем я тебе, Тэхён? Ты можешь получить кого угодно. Почему я?
— Ты хочешь отменить нашу договоренность? — холодно уточняет он.
— Нет, не хочу. Я умею держать слово. Наверное, просто ищу повод оправдать тебя в своих глазах. Если ты помолвлен и собираешься жениться, почему спишь со мной?
Тэхён замирает со стаканом в руке, и его брови слегка дергаются вверх. Я мечусь глазами по его лицу, пытаясь найти подтверждение тому, что мне не показалось: он удивился. Удивился тому, что я знаю, или удивился сказанному? Спину начинает колоть от волнения, а дыхание вновь учащается. Господи, а если это и впрямь только слухи?
— Даже если и так, что это меняет, Лиса? — его голос звучит резко, а собственное имя больно хлещет меня по коже. — Моя личная жизнь тебя не касается, также как меня не волнует твоя.
Я никогда никому не жаловалась на судьбу и неудачное замужество, и продолжила бы делать и дальше, но ведь тогда он никогда не узнает. А я хочу, чтобы он узнал.
— Из нас двоих личная жизнь есть только у тебя. Мой брак — это полный провал. — Я говорил: мне наплевать, Лиса. Тебе пора идти. О следующей встрече я сообщу.
Он с грохотом опускает бокал на стол, и этот звук становится заключительным аккордом предательства моей нервной системы: я даже не успеваю почувствовать симптомы приближающихся слез, как они уже катятся по щекам. — Думаешь, у меня нет чувств, Тэхён? Я, мать свою, все чувствую. Я не снежная королева.
Я наощупь нахожу ручку и вываливаюсь за дверь до того, как смогу услышать еще хотя бы одну пренебрежительную фразу. Последний клинок станет для меня фатальным, а я не хочу умирать у него на глазах. На секунду прижавшись к стене, втягиваю носом воздух и шагаю в сторону лифта. Юна. Мне нужна Юна. Из-за того, что слишком выведена из равновесия, я не сразу узнаю стройную фигуру, идущую навстречу. И Руми перехватывает мою руку, когда я почти миную ее, заставив развернуться и взглянуть в искаженное злобой лицо.
— Миссис Ван. У вас дома тоже идет ремонт и вы решили пожить в этом отеле?
Я стряхиваю ее тонкую кисть со своего запястья, и призываю все самообладание, чтобы вернуть привычную маску невозмутимости. Хочу верить, что получается, потому что, в отличие от Тэхёна, эта девушка — последний человек на земле, кому я бы хотела продемонстрировать слабость.
— Не помню, чтобы разрешала себя трогать, и точно не планирую перед тобой отчитываться.
— Тебе придется передо мной отчитываться, — раздается язвительное шипение, — если ты продолжишь бегать в номер к моему жениху.
От этих слов увядший адреналин с ревом взмывает вверх, оживляя кровь. Вызов. То, что нужно, чтобы прийти в себя. Морально уничтожить ту, кто слабее, стереть эту заносчивость с ее лица.
Придав чертам выражение холодного презрения, я оценивающе оглядываю Руми с ног до головы, прекрасно зная, как это на нее подействует. Годы практики в университете никогда меня подводили. Задерживаюсь на запястье ее левой руки, и в душе поднимается ликование: безымянный палец пуст. Мелкая дешевая обманщица. Нет никакой помолвки. Он не женится. Не женится. Саркастичная улыбка, расцветающая на моих губах, выходит естественной и непринужденной. Я придвигаюсь к ней ближе, отчего Руми дергается, однако назад не отступает.
— Твоя назойливая инициатива общения меня изрядно утомила. Если хочешь получить ответы на интересующие вопросы, стоит пойти в номер к своему жениху, и спросить у него, чем он был занят минут пятнадцать назад. Как невеста, ты имеешь на это полное право. Или не имеешь?
— Мы поженимся, ясно? Меня не интересуют, какие в прошлом у тебя были отношения с Тэхёном. Он мой. Даже если он изредка трахает тебя, между нами это ничего не меняет и скоро прекратится. Попробуешь встать у меня на пути, я разотру тебя в пыль.
Я усмехаюсь. Недалекая зарвавшаяся дура, решившая что я ей по зубам. Уже открываю рот для язвительного ответа, и в этот момент из-за плеча Руми вижу, как в коридоре появляется Тэхён. На его лице нет ни холодности, ни невозмутимости, смятая рубашка выправлена из брюк, и он по-прежнему босой. Мы встречаемся глазами, после чего его взгляд, наполнившись недоумением, падает на Руми, которая слишком поглощена ревностью и желанием выплеснуть на меня свою боль, чтобы его заметить.
— Такие женщины как ты мне отвратительны. Ходишь по светским приемам под руку с мужем, играя в королеву подиума, а на деле ты обычная дешевая шлюха. Сколько тебе? Тридцать? Я знаю, что у тебя есть дочь. Она знает, что его мать трахается с чужими мужчинами в гостиничных номерах? Тебе не стыдно к нему прикасаться?
— Еще раз упомянешь мою дочь, я разобью твою голову об стену.
Я пригвождаю Руми ледяным взглядом, давая понять, что не шучу, отчего ее лицо заметно бледнеет даже под слоем пудры. Боковым зрением я вижу, что Тэхён по-прежнему стоит на месте. Мне нравится думать, что он вышел, чтобы меня догнать, и нравится то, что он стал свидетелем этого разговора. Хочу, чтобы он знал, что несмотря на то, что еще пару минут назад я позволила себе быть слабой, я все та же сука, какой была в университете.
Я смахиваю невидимую пылинку с пиджака Руми и сочувственно ей улыбаюсь:
— Тебе следует лучше стараться в спальне, возможно, тогда он не будет таким голодным, — мгновение я наслаждаюсь тем, как ее лицо багровеет и фокусируюсь глазами на Тэхёне. Без сомнения, он слышит каждое произнесенное мной слово: — Но сегодня на твоем месте не стала бы пытаться. Думаю, ты понимаешь, почему..
Адреналин начинает стремительно покидать меня, напоминая о том, что я морально измотана, поэтому, воспользовавшись оцепенением Руми, разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Ты дешевая шлюха, — летит мне в спину. — Я тебя уничтожу. Дрянь, сука... Оскорбления могли сыпаться до самого лифта, если бы Тэхён не окликнул ее. Судя по жалобным всхлипываниям, Руми начала плакать, а возможно, даже жаловаться на меня. Дрожащей рукой я тычу в кнопку лифта и зашагиваю в распахнувшиеся двери. Сердце быстро стучит, затылок и поясницу жжет. Без сомнения, он смотрит.