LOVE YOU

Глава 13

По традиции я приезжаю в "Walking On The Cloud" ровно в семь, выхожу из машины и замечаю, как в соседнем ряду гаснут фары знакомого Genesis GV80. Тэхён захлопывает дверь, разворачиваясь, чтобы уйти, но при виде меня останавливается.
— Приди я чуть раньше, наткнулась бы на запертую дверь? — вопросительно изогнув бровь, направляюсь к нему.
— Ты бы не пришла раньше, Лиса.
— Почему ты так решил?
— Тогда это бы означало, что происходящее тебе по душе.
Я пожимаю плечами и, обогнув его, первой шагаю к стеклянному входу отеля. Тэхён и впрямь меня хорошо знает.
По пути к лифту он держится чуть поодаль, но едва металлические двери съезжаются, его взгляд застывает на мне без попытки сдвинуться. Я отвечаю ему тем же, потому что считаю традицию прятать глаза или создавать видимость увлечённости телефоном, смехотворной. Хорошо, что он остановился на шестом этаже.
В номер Тэхён пропускает меня первой, после чего сразу уходит в ванную — судя по звукам льющейся воды, моет руки. Я скидываю туфли и, подойдя к окну, отодвигаю тяжёлую портьеру. Из него открывается обзор на лазурный прямоугольник бассейна в окружении шезлонгов и подсвеченный газон; чуть дальше золотыми огнями искрит вечерний Сеул. Можно сказать, что я любуюсь видом, но любование подразумевает умиротворение, а покалывающее волнение в груди, смешанное с призрачной болью, вряд ли можно так назвать. Интересно, это когда-нибудь пройдет? И нужно ли, чтобы проходило?
То, что Тэхён вышел из ванной, я узнаю по звуку шагов, потому что стою к нему спиной. Слышится глухой щелчок откупориваемой бутылки, бульканье и дребезжание стекла.
— Расстегнешь мне платье? — спрашиваю из-за плеча и, слегка развернувшись, демонстрирую молнию. Тэхён делает глоток и с глухим стуком возвращает бокал на стол. Ответа так и не следует, вместо него раздаются тяжёлые шаги. Они приближаются ко мне вплотную, настолько, что я чувствую тепло, исходящее от его тела. Нет ничего сверхъестественного в том, что он расстегнет мне молнию: у нас отношения по контракту, снять платье — бытовая необходимость, но сердце все равно панически грохочет, а на предплечьях собрались мурашки. Пальцы Тэхёна коротко задевают мою шею, вместе с этим прикосновением раздается звук разьезжающейся молнии. Я смотрю в окно на мерцающую гирлянду огней, и не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть, до тех пор пока жужжание не стихает на копчике. Дизайнеры не экономили на длине замка, и сейчас Тэхён, без сомнения, видит мое белье: чёрную, почти прозрачную полоску стрингов и никакого бюстгальтера — модель этого платья не предусматривает его ношение. Я дёргаю плечом: сначала одним, затем вторым, и ткань с тихим шорохом падает на пол. Кожу позвоночника опаляет жар его дыхания и хочется слабовольно прикрыть глаза: поверить, что сейчас его руки коснутся меня, чтобы подарить ласку. Разбившиеся иллюзии имеют свойство делать реальность суровее, а потому сейчас я не даю им простора, и разворачиваюсь к Тэхёну лицом. Мы встречаемся глазами и на миг мне удается уловить призрачный оттенок коричневого в его пасмурно-черном взгляде. Также как и в лифте, он смотрит прямо и не мигая, также как и в лифте, я отвечаю ему тем же. Сейчас разница состоит в том, что я стою достаточно близко, чтобы положить руки ему на плечи и потянуть пиджак вниз. Когда он падает на пол к моему платью, я, не раздумывая, перемещаю пальцы на верхнюю пуговицу его рубашки. К чему довольствоваться полумерами? Я хочу получить все.
Тэхён перехватывает мою руку, когда я расстёгиваю вторую пуговицу, его ладонь сдавливает талию и резко разворачивает меня лицом к окну. Блики вечернего города жалят роговицу светом, холод окна — грудь.
Бряцание ремня, треск рвущейся упаковки, ставший ненавистным звук растягивающегося латекса. Эхо моего вскрика оседает на стекле вместе с пятном испарины, в ягодицы вонзаются нестерпимо горячие пальцы. Тэхён двигается глубокими толчками, отчего икры мгновенно начинает тянуть, потому что мне приходится подняться на цыпочки.
Он ощущается по-прежнему туго и тесно, но яркой боли, как в прошлые разы, уже нет. С каждым проникновением его член пробуривает во мне какую-то чувствительную точку, соприкосновение с которой, вызывает желание стонать. Оргазм неминуем, но сейчас его недостаточно. Много для женщины, торгующей телом ради материального благополучия, и слишком мало для той, кто все ещё не может его отпустить. Поэтому я отлепляю кисть от стекла и, отведя ее назад, нахожу ладонь Тэхёна. Прослеживаю выступающие вены, глажу натянутую кожу, длинные пальцы, и, перехватив запястье, тяну его вверх, к своей груди. В этот момент я не думаю о результате: вижу родник и иду к нему. Испытываю мучительную жажду и делаю всё, чтобы выжить.
Рука Тэхёна, коснувшись соска, застывает без движения, а я закрываю глаза в ожидании. Иллюзии это больно, но и я всего лишь человек.
Длинный толчок члена выбивает из моего горла новый стон, и вместе с ним ладонь Тэхёна сжимает мою грудь. Живот и влагалище простреливает мощный разряд тока, за ним следует ещё один, и ещё, потому что он не останавливается. Его пальцы сдавливают сосок, оттягивают его, отпускают, повторяя это снова и снова; вторая рука присоединяется: скользит по моему животу, сминая кожу, перемещается на поясницу и жадно ощупывает ее. Я вскрикиваю от неожиданности, когда Тэхён коротко и сильно ударяет меня по ягодице. Член внутри меня увеличивает скорость и напор, в волосах становится горячо, потому что он упирается подбородком мне в затылок.
— Ещё, — сенсация новых ощущений сплетается с естественной отдачей тела, сметая границы сдержанности, и я позволяю себе просить. — Ещё. Ещё.
Его руки всюду: на моей шее, плечах, бедрах, терзают грудь до синяков, с каждой секундой приближая грядущее воспламенение. Я уже знаю, что оно будет сильнее, чем в прошлый раз, потому что сейчас тлеет не только мое тело, но и мой разум. Я прижимаюсь щекой к стеклу в поисках опоры и, захлебываясь эмоциями, бурлящими внутри меня, принимаю взрыв. Сейчас все так, как и должно быть: его член внутри меня, его руки — на моем теле, его кожа, пусть и прикрытая рубашкой, спаяна с моей.
Последующие минуты стираются из моей памяти, выпадая из нее засвеченными кадрами, и я прихожу в себя лишь когда малейшее движение стихает. Всего несколько секунд тяжёлого дыхания Тэхёна у меня на шее, и спине становится холодно. Слышатся удаляющиеся шаги, хлопает дверь в ванную. На дрожащих ногах я опускаюсь на пол и нащупываю скомканное платье. Пульс волнообразно скачет в висках, трезво думать не выходит. "Нужно сходить в душ", — напоминает внутренний голос. — " Дома ждёт Юна".
Тэхён выходит через несколько минут и, глядя мимо меня, приглашающе кивает на дверь позади себя. Прижимая платье к груди, я молча вхожу внутрь и залезаю под струи теплой воды, призванных привести меня в чувство. Когда я возвращаюсь в гостиную, потратив лишних несколько минут на то, чтобы самой застегнуть молнию, Тэхён стоит у окна со стаканом виски в руке.
— Я уезжаю, — твердо и уверенно говорить не получается, голос звучит тихо и мягко.
Тэхён кивает. Я берусь за дверную ручку, но ноющая тяжесть в груди вновь разворачивает меня к нему.
— Ты был прав тогда. Почти во всем.
Тэхён не оборачивается и делает новый глоток. В отличие от моего, его голос не звучит мягко.
— Это уже не имеет значения, Лиса.
Кажется, получать оргазм и уходить с развороченный сердцем стало входить у меня в привычку.
— Тогда, видимо, до следующего четверга.
— Его не будет. У меня возникли дела.