Hope for salvation (приостановлено)

Глава 9

Небо как гирлянда на рождественской елке, не переставая, мелькает, что слепит глаза. Дождь настолько сильный, что капли оставляют на коже красные пятнышки, а гром оглушает уши. Видимость минимальная. Вдалеке у дерева кто-то стоит. Что есть сил, бегу вперед. За секунду одежда насквозь промокла: хлопковое платьице утяжелилось, а волосы прилипли к лицу; от босоножек не было толку, и босые ноги бежали по глубоким лужам, метая брызги во все стороны. Тень его бежит ко мне, а моя — к нему, но тело убегает в обратную сторону, так же, как и его тело отдаляется на еще большее расстояние.

                                                                               * * *

Дорога до колледжа не занимает много времени. Через один поворот мы прибудем к месту назначения.

На светофоре стояла молодая худенькая женщина, на вид лет 20, в скромном пиджачке, брюках серого цвета и слипонах с вязаной окантовкой. По правую сторону от нее стояла маленькая девчушка с большим красным леденцом, а по левую — мальчик лет 12, с лицом, старающимся продемонстрировать свою зрелость и обширный кругозор, хотя тем не являющийся. И вдруг леденец этот падает на асфальт и ломается на мелкие кусочки. Широкая улыбка моментально уходит с пухлых розовых щечек, а слезы заливают глаза. Маму окутывает паника, свойственная всем мамочкам в такие моменты, а девочка топает ногой и ненавидит все вокруг. Лишь только мальчик с шоколадным мороженым в руках остается в реальном мире. Тот взгляд, зрелый, но не подходящий его миленькому круглому личику в силу юности, с низошел до обычного взора и простоты глаз. Он осторожно отпускает руку матери и, достав из кармана последний, жутко помятый, сложенный в несколько оборотов доллар, отдает его дяде в белом колпаке и халате, а взамен получает большой рожок белого пломбира. Протянув его своей уже отчаявшейся маленькой сестренке, он слегка выдыхает одновременно с мамой, и серьезный взор снова наполняет его. Мама обнимает обоих, и говорит, как сильно любит их. Девочка голубым рукавом платья вытирает последние упавшие слезинки, а мальчик закрывает глаза, наслаждаясь таким знакомым, и уже давно родным запахом маминых духов.

— Она бы сейчас сказала, что мы тратим данные нам секунды драгоценного времени впустую..., — произношу я так тихо, в глубине души надеясь, что меня никто не услышит.

— Если бы можно было повернуть временя вспять, — также тихо произносит он с хрипотой в голосе, которая обычно стоит в горле из-за долгого молчания.