Девочка Без Души

Глава 13. Что Ни Год, То Новое Приключение

К слову, второй курс начался ни ахти как. Сначала, конечно, всё было вполне себе спокойно. Всё началось с отработки.

Я и Гарри сидели в кабинете Локонса. Время было позднее, но, видимо, профессор этого либо не замечал, либо старательно игнорировал.

Вы спросите: а что мы, собственно говоря, делаем на отработке? У Гарри сегодня была последняя отработка с учителем по ЗОТИ, из-за того случая с летающим фордом. А я вот взорвала котёл на Зельевариении. Мне назначили, хвала Мерлину, всего одну отработку. Благо, вместе с Гарри.

Локонс в это время лучезарно улыбался, и рассказывал какую-то чушь о своих приключениях. Мы подписывали открытки для его поклонниц. Замечательно!

Этот Локонс – полный придурок. То же самое и про его уроки.

На самом первом уроке По Защите от Тёмных Искусств у второго курса он выдал нам тест, под предлогом: "Хочу проверить как хорошо вы прочитали мои книги".

1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса?
2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?
3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?

И так далее и тому подобное.  Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так: 

54. Когда день рождение у Златопуста Локонса, и какой, по его мнению, идеальный для него подарок?

Более глупого теста я ещё ни разу в жизни не видела. Кое как написав первое, что приходило мне в голову я сдала тест. Мерлин с ним.

— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно,спустя ещё 10 минут. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет – сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!

Он быстренько просмотрел работы,время от времени одобрительно улыбаясь, и, что случалось намного чаще, хмурился, и что то  бурчал себе под нос. Наконец, он отложил пергаменты, и начал торжественный голосом: