Три цвета надежды

3

Не зная, что принесёт ему завтрашний день и получится ли вырвать из Юны информацию, Хосок решил, пока ещё есть время для себя и удовольствий, отвлечься от нервных раздумий своим любимым способом – он поехал в бордель. Поднявшись на лифте знакомого здания, отделанного со вкусом и шиком, молодой человек дошёл до нужных апартаментов и постучал в дверь. Надушенный и свежевымытый дома, Джей-Хоуп одевался как на праздник даже к путанам. Вернее, чаще всего он наряжался именно сюда, в обиходе и серых буднях без женского присутствия не видя смысла красоваться, поскольку круг общения его был в основном мужским, да и род деятельности требовал удобства и простоты, а так же максимальной защищенности, ради чего «золотые» носили плотную кожаную одежду, уплотненную, иногда со специальным подкладом, оберегающим от какого-либо рода увечий, чтобы её не так-то просто было продырявить или прорезать. Но сейчас Хосок стоял в синем, приятном на ощупь пиджаке, не яркого, но насыщенного и глубокого цвета. Белый пуловер под ним и белые узкие брюки зрительно удлиняли ноги и увеличивали рост, и без того немалый. Дверь открыла Нури, изобразившая на лице радостное удивление, хотя на самом деле удивляться чьему-либо прибытию она уже давно перестала. Таких, как она, удивить очень трудно, но есть и положительная сторона – разочаровать их тоже уже нельзя.
- Надо же! – поправила она поднятый вдоль шеи воротничок длинного обтягивающего до бедер, а потом расходящегося свободнее шелкового платья, напоминающего китайские традиции даже раскраской, красно-зеленое, вышитое золотом и розовыми пионами и отделанное по краю золотистой витой тесьмой. Как монолитный чехол, оно прятало на спине незаметную полоску молнии, что казалось, его можно только разорвать, а снять – никак. – Так скоро увидеть тебя вновь... ты меня балуешь.
- Мне сказали, что у тебя никого нет, - вытащил одну из сунутых в карманы рук Хоуп и откинул назад свою челку, глядя в глаза девушке. Его плечо привалилось к стене.
- Да, но через двадцать минут ко мне должны прийти. - Улыбка на лице парня показала, что его это известие не радует. – Зная тебя, не могу предложить тебе попытаться успеть... к тому же, женщины приводят себя в порядок дольше, чем вы. Я бы не успела прийти в себя через двадцать минут, даже если бы сейчас пришёл не ты.
- Отмени этого клиента, – едва сдержался, чтобы не выдать это приказным тоном Хосок.
- При всём расположении к тебе, - Нури томно и почти покорно опустила глаза, – я не умею отказывать мужчинам. Такова моя профессия, и потому меня в ней ценят, что я могу лишь ублажать, а не ставить условия.
- Нури, хватит мне чесать эти отмазки, - сменил голос на более просительный посетитель и немного наклонился, чтобы смотреть на работницу публичного дома ближе. – Отменяй.
- Хоуп, я готова сделать для тебя что угодно, но в свободное время. А сейчас...
- Хорошо, если ты не умеешь отказывать, то я сделаю это за тебя. - Он достал телефон и стал искать номер хозяина заведения, его приятеля и тоже золотого, следящего за районом и теневой информацией в городе через своих девочек. Впрочем, они ему не совсем принадлежали. Скорее он выбирал и оставлял лишь тех, кто были способны добровольно и ответственно отдаваться этому осуждаемому обществом делу, тем не менее, весьма доходному, благодаря правильному распорядительству сутенера, ничем не ущемляющего «ночных бабочек».
- Что ты делаешь? – оживилась Нури, скидывая свою напускную манерность, с которой сроднилась так, что нельзя было и подумать о других составляющих её характера, если она сама не желала их показать.
- Организовываю себе досуг, - листал Хосок контакты в телефонной книжке.
- Почему бы тебе не взять другую девушку сегодня, как ты делаешь это всегда? – нахмурились тонкие величественные брови. Она положила ладонь ему на запястье, призывая прекратить самовольство, и обычно это производило усмиряющий эффект, но сегодня Джей-Хоуп не собирался сдаваться.
- Мне сегодня хочется и секса, и друга, - посмотрел на неё он и приложил трубку к уху. – Алло? Привет, Серин, ты в клубе? – Только галантные участники любовных утех именовали это при проститутках «клубом», чтобы не задевать их достоинство лишний раз. Не все относились с уважением к этой специальности, но Хоуп был одним из таковых. - Тут в тридцать седьмом номере карантин. Да, эпидемия, пандемия! Бубонная чума, дифтерия, проказа. Сюда никому нельзя, скажи там внизу на ресепшене, ладно? Спасибо. - Попытавшаяся прервать этот разговор Нури уперлась в повернутую к ней спину, ловко подставленную, чтобы она не вырвала телефон. Сведя губы недовольным узлом, она дождалась, когда Хоуп повернулся обратно. Она была рада, что вместо другого мужчины сейчас проведет время с этим, но показывать ему, что он её фаворит было непозволительно. – Ну, что ты? Я же плачу не меньше, ты ничего не потеряешь от моей наглости.
- А клиента? – всё ещё строго уточнила она.
- Но я же лучше, - подкупающе протянул Хоуп, двинувшись навстречу девушке и, упершись в неё, заставил задом отступить в номер. Заведя руку назад, он прикрыл за ними дверь.
- Тебе ответить честно, как друг, или хвалебно, как куртизанка? – медленно оттаивала она, смотря в его игривые глаза и ощущая его руки, подцепившие её слету, притянувшие к себе.
- Вот зачем ты ставишь под сомнение мои постельные умения, а? – Он закрыл её губы поцелуем, стискивая в объятьях теснее. Как же было легко и комфортно с Нури! Нет, в самом деле, если бы не отец, то рано или поздно, если бы он на ком и женился, то на ком-то вроде неё. Никакого жеманства, никакой глупости, никаких слез и непонимания. Ему хотелось мудрой женщины рядом с собой, но притом она должна быть сексуальной. Да и... если ей быть матерью будущих детей – очень будущих, потому что в ближайшее время он всё ещё не готов, - то чуточку непорочности в ней всё-таки должно было быть. К сожалению, именно этого он в Нури, наверное, уже не находил. Сарказм, хоть и роскошно прикрываемый, давно задушил в её душе всякую невинность. И дело даже не в том, скольким мужчинам она отдавалась, а именно в том, что порой она казалась даже мудрее самого Хоупа. Она была прекрасная актриса и мастерица пантомимы, но он догадывался, что сердце её трудно очаровать романтикой, или вызвать в нём искрение доверчивые чувства. Нури никому не доверяла, и этот железный барьер, воздвигнутый жизнью, но укрепленный ею самой, делал невозможным представление её в роли супруги. По крайней мере для рассудительного, и желающего больше открытости Хосока. Кому-нибудь, возможно, менее внимательному и пустому, сгодится и это.
- Разве это возможно? – сияющими и восторженными глазами посмотрела она на него, когда их лица немного отстранились. То, с каким пылом она принимала и обслуживала, заставляло хотеть возвращаться вновь и вновь. – Ты самый долгоиграющий мужчина, которого я знала на своем веку. Но самоуверенность и гордыня никого не красят.
- И всё-таки, скажи мне, как человек опытный. - Доведя её до кровати, о которую она уперлась икрами, Хоуп остановился и принялся снимать пиджак, поедая её точеные формы взглядом. Нури опустилась на постель и посмотрела на него снизу вверх. – Как отличить, когда женщина имитирует, что ей хорошо, а когда ей на самом деле хорошо?
- О, какие вещи тебя волнуют! – Она взялась за пряжку его ремня и принялась расстегивать его. Хоуп скинул с себя пуловер. – Я не верю, что ты не способен почувствовать это сам.
- Знаешь, у других чувствую. - Толкнув её несильно в плечи, чтобы она упала, молодой человек забрался сверху. – А тебя иногда совершенно не понять. - С расстегнутыми штанами, он прижал её всем телом к покрывалу, ложась на неё и проводя рукой по щеке Нури. – У тебя умеют обманывать даже глаза.
- Мне кажется, ты приписываешь женщинам больше неискренности, чем они имеют, - улыбнулась девушка, и её губы так позвали овладеть ими, что Хоуп на несколько минут забыл обо всем на свете. Хотелось немедленно вонзиться в это тело, распластать его под собой, вжаться своими бедрами до предела. Он провел ладонями по её рукам, закинув их ей за голову. Погладив их, он вернул свои ладони вниз, не прекращая поцелуя, ухватился за платье и стал тянуть его вверх, задирая подол. Нури на миг остановилась. – Давай сниму?
- Нет, не хочу никаких церемоний, - снова не дал ей говорить Хосок и продолжил задирать платье. Поскольку он лежал на девушке, в него облаченной, то ткань не могла не натянуться. Где-то послышался треск шва.
- Ты же его сейчас порвешь! – высвободилась на секунду Нури и попыталась привстать, чтобы расстегнуть молнию на спине. – Дай мне минуту... - Но Джей-Хоуп перехватывал её руки и, в несерьёзной борьбе, укладывал обратно, прижимая за запястья к постели. – Хоуп, ну дай же раздеться! – засмеялась она. Он с хитрой ухмылкой покачал головой.
- Я его на тебе порву в клочья!
- Нет! – округлила Нури глаза.
- Да! – Схватившись за воротник, молодой человек рванул его в две стороны и, с драным звуком и трещанием, красивая материя поползла по лоскуткам. Девушка завизжала, не испугано, а всего лишь жалея красивую вещь. Хоуп дернул ещё сильнее, разрывая его на пополам и, когда грудь в атласном черном бюстгальтере предстала перед его взором, он лёг обратно. – Я куплю тебе десять таких же, если хочешь. - Задрав окончательно подол, тоже надорвавшийся с краю, Хосок резко стащил черные трусики вниз, откинул их в сторону и продолжил упиваться устами Нури, простонавшей от его пальцев, пробравшихся вниз.
- Что с тобой сегодня? Ты давно не был таким нетерпеливым. - Парень приостановился и приподнялся на руках.
- Помнишь, я говорил, что отец решил меня женить, но я, скорее всего, выкручусь? – Девушка кивнула. – Завтра будет решающий день... Если у меня не получится задуманного, то мне придётся, всё-таки, жениться. Я не хочу, но вынужден буду это сделать, Нури. И тогда вся моя жизнь невольно изменится. - Они посмотрели друг другу в глаза. Понимающая, но подумавшая о чем-то своём, проститутка сама приподняла лицо и продолжила поцелуи, возвращая Хоупа в то забвение, ради которого он пришёл. Утопая в её раскрывшихся и гостеприимных объятьях, он потянулся в карман за презервативом. Нури перехватила его руку.
- Не нужно, я знаю, что ты не шляешься абы где и ничего мне не притащишь. - Хосок, сомневающимся движением, оставил пальцы в заднем кармане брюк. Его выражение как бы спрашивало и о другом факте. – Я пью таблетки, всё в порядке, - поспешила уточнить Нури. Замерший ещё на секунду, Хоуп сдался перед этими доводами и, обнажив жаждущую плоть, осторожно вошёл в девушку, и, добравшись до упора, резко повторил движение обратно и внутрь. Нури вскрикнула и молодой человек, ловя её звонкие возгласы, повелительно и властно задвигался, вколачиваясь в любовницу, захватывая её, как дикарь, впиваясь губами в её кожу, кусая и засасывая её губы. Пальцы стискивали её руки, плечи, прижимали к себе и ласкали. Обхватывая её, Джей-Хоуп начинал выбивать бедрами громкие стоны из Нури, не забывая покрывать поцелуями её грудь, щеки, изящную шею. С другими шлюхами он мог удовлетворять себя проще, но здесь ему всегда было интересно взаимное участие. Открывшая ему многие тайны женского наслаждения, Нури являлась для него равноценной партнершей, перед чьим искусством он не хотел упасть лицом в грязь, а порой, как сейчас, он и вовсе не давал ей проявлять инициативы, подавляя все попытки сделать хоть что-то. Он просто накидывался на неё и владел, пока спустя продолжительное время не выдыхались оба. Рыча, как рёв мотора его Феррари, Хоуп безудержно спустил страсть с поводка.