Ожидание и неизвестность – две подружки-стервы, гадко хихикающие за спиной и исподтишка тычущие в тебя узловатыми пальцами. У них одна миссия: свернуть тебе шею напряжением, защемить столько нервных окончаний, чтобы даже глазами хлопать не смог. Вот и сиди, как истукан, взгляд в одну точку, жди чего-нибудь и ничего не дождись. Случается порой, что принимаешь какое-то важное решение и словно в бездну шагнул: одно мгновение, а под ногами больше нет тверди, но именно в эту секунду включается осознание, что страховку-то проверить забыл. И теперь можешь хоть обораться, никто тебя обратно не вытащит, пока не вздернет рывком в крайней точке натяжения троса или не столкнет в последнем поцелуе с землей.
А покуда не разрешилась ситуация новым витком, остается лишь покорное смирение – все так и должно быть, все к лучшему... И Вика, надрывая сердце, повторяла раз за разом эту однотипную мантру. Она бы очень хотела успокоиться и беззаботно поскакать куда-нибудь, где нет никаких тревог и сомнений, где она понятия не имеет, кто такая Яна Вишневич со всей своей до одури обворожительной кривозубой улыбкой, где не надо каждые полторы минуты смотреть в телефон и ждать реакции на доставленное еще рано утром смс-сообщение. Если бы у Ильиной до сих пор осталась детская привычка грызть ногти, она бы уже непременно сгрызла их до локтя. Сейчас бы неоценимым подспорьем стал хотя бы коротенький разговор с Анж, но ее абонент временно перестал быть абонентом и отказывался принимать звонки и сообщения.
Вика вздохнула. Еще одна чашка чая. Она скоро лопнет от него, но ничего другое из съестных продуктов в принципе не казалось ей привлекательным, и надо было просто чем-то занять руки помимо смартфона. "Господи, дай мне знак... Пожалуйста... Любой... Хоть какой-нибудь..." – беспомощно молилась Вика больше не в силах сопротивляться новому приступу истерики. И, как ни странно, кажется, ее все-таки услышали, потому как буквально через минуту мобильный запел и зажужжал, извещая о входящем вызове. Ильина, как пантера, бросилась на гаджет.
Мда... Услышать высшие силы ее услышали, но, похоже, не те: на определителе светилось имя, которое меньше всего хотелось сейчас лицезреть, – "Белов". А теперь извечный гамлетовский вопрос: "Быть или не быть?", точнее – "Брать или не брать?". Суматошно просчитав оба варианта, Вика все же решилась ответить.
– Алло...
– Вик, привет!
– Привет...
– А где там Анж? Дай мне ее.
– Эээ... – Ильину как замкнуло, она сама себе сейчас напоминала того сатиристического эстонского персонажа из бородатых анекдотов, у которого мыслительный процесс движется со скоростью дохлой черепахи. – Ну... она... это... Она...
– Вик, ты че, пьяная? – насторожился Белов.
– Нет... Да! Я неочень пьяная... Пьяная, но неочень! – черт, что она несет...
– Ага... – подытожил Тёма. – Понятно че... А Анж-то где?
– Она... в ванной... в баре! У бассейна! – ну все, хуже уже не будет; Вика даже перекрестилась зачем-то.
– Ну ок... – Белов пытался хотя бы немного привести мысли с порядок, но и впрямь уже больше было похоже не то, что девки забухали по-черному. – Слушь, Вик, ты это, найди Анж. Пусть она мне звякнет, ок? А то у нее че-то тел не алё
– Да! Она сейчас перезвонит! Щас она перезвонит! – Вика немедленно отключила вызов.
