Просто поверь... (Bts 3)

Часть 4

- Вообще-то, - без предисловий начал Шуга, - наши отцы учились вместе. Примерно в начале девяностых они начали строить свой клуб, вложив в него все оставшиеся сбережения. Дело шло, через несколько месяцев после строительства уже официально открылся ночной клуб «Dream», который стал привлекать все больше и больше посетителей. Они раскрутили обычное полуподвальное помещение до престижного ночного заведения. Знаешь, это вообще-то по праву достояние наших семей, почему же ты слышишь об этом в первый раз?

Я пожала плечами, теряясь с ответом.

- Наши отцы, - продолжил парень, встряхнув волосы, - почти одновременно женились, и почти так же одновременно у них родились сыновья, правда Марк немного старше. Они мечтали, что мы продолжим их дело и полностью отдадим себя клубу в будущем, поэтому шутки ради, в порыве веселья накатали завещание. Нам с Марком тогда было года по 4. А через 6 лет моего отца убили.

Я замерла, с ужасом глядя на кажущегося спокойным парня, который так же ровно продолжал продолжал.

- Твой отец понял сразу, что дело в клубе, что на него позарились серьезные люди, но отдавать его не собирался. Он и моя мать из последних сил боролись за это место, которое стало таким, каким стало благодаря только им, – Шуга на минуту замолчал, - мне было двенадцать, когда убили маму.

Сердце болезненно сжалось, когда я представила, через что прошел этот парень. Какую же дикую боль он испытал еще ребенком, и как быстро, наверное, повзрослел.

- Тогда твой отец принял решение закрыть клуб и уехать из страны.

Так вот оно что, а я всю жизнь думала, что ему предложили работу в Америке. И очень удивлялась, почему мы не вернулись в Корею в тот момент, когда без средств очутились на улице.

- Меня усыновил брат матери, у которого не было своей семьи. Но мы никогда не были близки, я просто живу в его доме. Возможно, - криво усмехнулся Шуга, - он до сих пор не может простить меня за смерть сестры, ведь если бы она не встретила моего отца, то была бы жива.

Я почувствовала, как в горле образовался комок, который не смогла проглотить. Боже мой, Мин Юнги. Кто бы мог подумать, что за маской всегда спокойного, немного ленивого и притягательного парня скрывается маленький одинокий ребенок, у которого резко оборвалось детство. Шуга опустил голову на сложенные на коленях руки, и я осознала, насколько тяжело ему вспоминать все это, как бы он не пытался это спрятать. Тело само собой потянулось к парню, и я обняла его за плечи, преодолевая нестерпимое желание просто сжать и спрятать в объятьях, скрывая несчастного двенадцатилетнего мальчишку, все еще живущего в Юнги, от всего мира.