Тропами цейтлауфа

II. Размышления и решения

Как только ослепительные всполохи от действия цейтлауфа ложатся у ног демона едва заметными полупрозрачными лентами и стремительно растворяются в воронке воздуха, все его пять чувств обостряются в порыве оценить окружающее пространство.

После беглого осмотра Себастьян не может сдержать короткий выдох разочарования, ведь результаты печальны: он всё в том же похоронном бюро, такой же глухой ночью, в компании всё тех же гробов и самого Гробовщика.

Серебристый жнец сидит за столом и тихо-мирно попивает чай.

Себастьяну кажется, будто в него метнули горстку разноцветных блёсток забавы ради.

Демон поворачивается лицом к Гробовщику — то ли сообщить об очевидной неудаче, то ли обрушить на него проклятья, то ли извергнуть на него бурю из слёз — трансформировавшегося напряжения...

Красные и зелёные глаза пересекаются — и что-то во взгляде Гробовщика заставляет Себастьяна вернуть приоткрытый и готовый к изданию звуков рот в исходное положение.

Серебристый смотрит на него пристально — изучает. Но не изумлённо, как следовало бы по всей логике Гробовщику из его исходной реальности, а лишь слегка заинтригованно.

— Не совсем уверен, — размеренно произносит он, невозмутимо отпивая глоток чая из мензурки, — следует ли мне спрашивать, кто ты такой, каким образом и с какой целью оказался в моём бюро.

Эти слова не похожи на розыгрыш, а ровная реакция Гробовщика... его логика далеко не всегда подчиняется законам закономерности. Поэтому мозг Себастьяна все подмеченные детали подвергает активному анализу. Обстановка в помещении не особо располагает к поиску отличий: кажется, картинка идентичная. А вот за жнеца и локацию его нахождения придирчивый взгляд цепляется.

Первое: на столе Гробовщика теперь одна, а не две мензурки, а также чай теперь зелёный, а был чёрный. Второе: балахон жнеца чёрный, как и несколькими минутами ранее, но явно на несколько тонов насыщеннее. И третье, самое очевидное: в волосах Гробовщика виднеются частые, разбросанные по всему периметру волос, миниатюрные тонкие косички.

Увиденного оказывается достаточно, чтобы внушить доверие робко выглянувшему наружу равновесию — и спокойствие Себастьяна восстанавливается медленно, но уверенно.