Sukira

«Happy Valentine's Day» (Юнги/Чонгук, мельком ОЖП, остальные)

Юнги заранее страдает. День Святого Валентина даже не их праздник, но волна его популярности каждый раз добирается до Сеула и топит город в сумасшествии. Конечно, пока идёшь по улицам, влияние праздника не так уж и заметно. Пожалуй, люди становятся более счастливыми безо всякой на то причины, и на этом всё. Однако Юнги знает, что этот чёртов сумасшедший праздник поджидает его на каждом углу и особенно в его любимой кофейне. Это тихое местечко очень нравится ему. Оно находится в закутке, и толпа просто проходит мимо, не замечая тёмные двери и крошечную вывеску. Это Юнги только на руку, потому что внутри он может снять капюшон или кепку и маску с лица и просто расслабиться за чашечкой свежесваренного горьковато-терпкого кофе. Что ещё нужно для счастья перед тем, чтобы направиться в студию и плодотворно поработать? Но сегодня праздник, и поэтому всё идёт совсем не так. Несколько официанток в этом кафе, конечно, узнают его по знаменитому лицу. Мин действительно очень благодарен, что они лишь вежливо здороваются с ним, приносят заказы и на этом всё. Никакого визга, никаких просьб об автографе, никаких фотографий и, судя по всему, никакого распространения информации о том, что он приходит в это место. Может, это нежелание делить его с другими фанатами. Может, понимание, что будь тут толпа, и Юнги больше никогда не придёт. Может, простое человеческое сочувствие к человеку, о личном пространстве которого все предпочитают забывать. Юнги в самом деле надеется на последнее, иначе вера в человечество будет для него навсегда потеряна. Но совсем всё радужно быть не может, и Мин знает об этом. Вероятно, именно потому, что всегда ждёт подвоха от жизни, он нисколько не удивляется, когда на столешнице «своего» столика в самом дальнем и тёмном углу видит семь открыток. - Он пришёл! Полный паники возглас раздаётся из-за стойки, и Юнги не уверен, кто из девушек так громко высказался. Повернувшись, он видит шушукающихся официанток. Одна из них настолько красная лицом, что Мин опасается, как бы ей не стало плохо. Наверное, это именно она была такой громкой. Впрочем, Юнги не заостряет на этом внимания и привычно подходит к стойке, заказывая себе кофе. Свою работу здесь делают оперативно, поэтому вскоре он уже усаживается за столик, делая глоток из пузатой белой чашки. Краем глаза он видит взволнованных официанток, но обращает всё своё внимание на открытки. Их семь, он не ошибся. Все они в виде сердец, но декорированы по-разному. Видимо, основа была покупной, но украсили кружевами, блёстками и крошечными бантиками из красных лент уже сами девушки. С одной стороны, Юнги не хочет даже прикасаться к этим открыткам. Это не брезгливость и не неуважение. Просто им с малых лет вбивали в голову, что ничего нельзя принимать от фанатов вне фансайнов и проверки охраной и людьми компании, а это открытки от официанток, явно являющихся фанатками: ярыми или нет, роли не играет. С другой стороны, открытки самодельные, и будет грубо проигнорировать этот подарок. Ещё с одной стороны, там могут быть бессмысленные любовные сопли, которые никто даже толком читать не станет, потому что фанатская любовь редко бывает искренней. Четвёртая сторона голосом совести напоминает, что Юнги приходит в это кафе больше полугода, и ещё ни разу не было каких-то происшествий, связанных с его известностью. В благодарность за тишину и покой он может передать эти открытки, не сломается. Конечно, его открыто никто не просил. Девушки всего лишь положили открытки на его столик. Но разве сможет он уйти без них и после приходить снова и спокойно смотреть местным работницам в глаза? «Только один раз», - обещает себе мысленно Юнги и берёт одну из открыток. «Чимин-оппа, доброго тебе дня! Ах, сегодня такой прекрасный праздник, не так ли? И я хочу подарить тебе частичку своей любви. Оппа, пожалуйста, знай, что ты нравишься своим фанатам таким, какой ты есть. Пожалуйста, хорошо питайся. Ты часто говоришь о том, что хотел бы похудеть немного, но разве тогда ты не станешь настолько лёгким, что тебя подхватит и унесёт ветер? Не отказывай себе ни в чём! И твой голос. Оппа, ты много говоришь о том, что стараешься быть лучше и лучше, что твой голос всё ещё не идеален, но, пожалуйста, не загоняй себя! Нам очень нравится твой голос. Нам нравится слушать, как ты поёшь. Будет плохо, если ты в погоне за идеалом пострадаешь. Пожалуйста, пей перед сном имбирный чай с мёдом. Файтинг, оппа!». Юнги замирает с не донесённой до губ чашкой. Пробегает ещё раз глазами по тексту и не может поверить глазами. А где же сотни «я люблю тебя, оппа»? Где всякий бессмысленный бред, который фанатки так любят писать им в своих письмах, надушенных так сильно, что тошнота подкатывает к горлу? Где бессмысленное восхваление красоты, большую часть которой рисуют им на лицах стилисты? Вместо этого Юнги видит заботу, волнение и тёплую ненавязчивую поддержку. Он уверен, эту валентинку Чимин будет хранить где-нибудь в кошельке и избавится от неё лишь по случайности, если этот самый кошелёк потеряет, например. Кинув взгляд на официанток, что с пришедшими клиентами передвигаются по залу с блокнотами в руках, Юнги берётся за вторую валентинку. Эта адресована Намджуну, и девушка, написавшая текст, восхищается им, как лидером группы. Она пишет много тёплых слов о том, что без Намджуна группа была бы уже не той. Пишет о том, что очень рада, что Намджун заботится об остальных мемберах и частенько спасает их от неловких ситуаций на иностранных шоу, ведь знает английский язык отлично в отличие от остальных. Но так же просит не перенапрягаться и выражает надежду на то, что у Намджуна тоже есть кто-то, кто поддерживает его, опекает, заботится о нём. То же самое и в открытке для Хосока. Другая девушка восхищается его целеустремлённостью и любовью к своему делу, но, как и Чимина, просит не загонять себя до невозможности встать на ноги. И выражает надежду, что у самого солнечного и улыбчивого парня в группе, который всех всегда окутывает теплом, тоже есть кто-то, кто протянет ему руку, накинет тёплую кофту на плечи в холодное время года и просто светло и понимающе улыбнётся, крепко обнимая. Открытки для Тэхёна и Чонгука, как и остальные, тоже начинаются со слов «я хочу подарить тебе частичку своей любви», но и в них эта любовь выражается не кричащими фразами, а заботливыми сетованиями. Юнги посмеивается, когда читает в открытке Чонгука «мускулистый кролик-оппа, дай своему телу немного отдохнуть, оно и так идеально», потому что всё это похоже на причитания сестрицы, что очень заботится о своём младшем брате. В открытке Тэхёна много комплиментов его профессиональному росту. Написавшая текст девушка отмечает его улучшившиеся танцевальные навыки и возросшую артистичность. Юнги уверен, Тэхён прочитает, кусая губы, а потом будет долго тереть глаза. Конечно же, лишь из-за того, что свет слишком яркий. В открытке для Сокджина слова о том, что самый старший участник является клеем для всех остальных. Пусть Намджун является лидером, но именно Сокджин тот, кто на правах старшего всегда присматривает за остальными, первым отмечает изменения настроения и часто балует младших незначительными знаками внимания, от которых у тех повышается настроение даже в самые мрачные дни. «Юнги-оппа», - читает он в своей открытке. - «Я хочу подарить тебе частичку своей любви. Пожалуйста, заботься о себе. Ты взрослый и ответственный человек. Ты любишь свою работу и всегда стараешься сделать всё идеально, но, пожалуйста, не забывай так же хорошо питаться и хорошо высыпаться. Ах, это так грубо, так грубо с моей стороны, но твои синяки под глазами ужасны, оппа. Надеюсь, у тебя всё хорошо? Я надеюсь на это! Но всё же, оппа, заботься о своём здоровье. Я желаю тебе вдохновения и успехов в написании музыки и лирики. Твои песни трогают мою душу и души остальных фанатов. Твоя лирика поддерживает нас и помогает преодолевать трудности. Я надеюсь, что и у тебя есть люди, которые помогают тебе, не оставляют одного в беде. Файтинг, оппа! С праздником!». Юнги понимает, что улыбается, лишь когда видит мельком своё отражение в тёмном экране лежащего на столешнице смартфона. Что ж, он был неправ. Это не очередные пустые розовые сопли. Эти самодельные открытки как крошечные шкатулки, в которые их создательницы действительно вложили частички своей любви. Потому что любовь - это не бессмысленные визги и крики, тычки телефонами и камерами в лицо и попытка разорвать на сувениры, если вдруг оказываешься в толпе без охраны. Любовь - это вот такая вот поддержка с помощью тёплых слов. Утешение, забота, радость, волнение и попытки позаботиться хоть как-то. Юнги собирает открытки в небольшую стопочку и убирает их в широкий карман толстовки, застёгивая на нём молнию, чтобы не потерять. Допив кофе, он поднимается из-за стола с осознанием, что в студию уже нисколько не хочется, и покидает кофейню, перед этим тепло улыбнувшись взволнованным официанткам. Кажется, за закрывшейся дверью послышался восторженный писк, и Мин негромко смеётся. Настроение вдруг скакнуло в заоблачные дали. В общежитии все ещё спят. Ну ещё бы, в долгожданный-то выходной. Юнги пробирается в комнату каждого мембера и оставляет по открытке на подушках, а после заходит на кухню и решает приготовить завтрак. Время раннее, и даже Сокджин ещё валяется в кровати, поэтому Мин нисколько не торопится, запуская рисоварку и доставая сковородку для яичницы и обожаемого Хосоком бекона. - Хён? Ты встал так рано? Обернувшись, Юнги видит сонного Чонгука со стоящими дыбом волосами и распухшими после сна щеками. Он ещё не умылся и не почистил зубы, но Юнги всё равно сгребает его в крепкие объятия, оставляя поцелуй на сухих губах и наслаждаясь теплом макнэ и его послесонной податливостью. Чонгук льнёт ближе, а после и вовсе обнимает его со спины, утыкаясь лицом в шею и поглаживая по животу. Сонный большой ребёнок. Юнги любит его так сильно, что заранее согласен на любые планы, что макнэ предложил в этот день Святого Валентина, даже если они будут абсолютно сумасшедшими. Даже если он предложит прямо сейчас отправиться куда-нибудь на Гавайи нырять к акулам. - Я нашёл валентинку на подушке. И точно знаю, что ты заходил в мою комнату, - сонно бормочет макнэ. - В самом деле? Ты уверен, что это был я, а не купидон? - усмехается Юнги, на что Чонгук тут же ворчит и обнимает его крепче. - Не думаю, что купидоны пользуются одеколоном. Твой запах я всегда узнаю. Но откуда эта валентинка? - Я отправился в студию и зашёл по пути в свою любимую кофейню, откуда вышел в роли временного купидона, чтобы вернуться в итоге обратно. Не только ты проснулся и увидел открытку. Их было семь. По одной на каждого. Чонгук больше не задаёт вопросов. Он умный малый и прекрасно знает, о какой кофейне говорит Мин. Сам он там никогда не был, но Юнги заходит туда уже долгое время, и у Чонгука нет причин сомневаться в адекватности и профессионализме местных работников. А ещё ему очень понравился текст валентинки. Девушка, что её написала, смогла через несколько строк передать ему много своего тепла и заботы. К тому же, текст открытки совсем не такой, какой можно было бы ожидать от одержимой фанатки. Приятно, когда в тебе видят не только айдола, но и простого человека со своими трудностями и сомнениями. - Ты ведь прочитал наши открытки? А что тебе написали, хён? - любопытствует младший, потираясь об шею носом и оставляя на коже пару поцелуев. - А меня отчитали и велели начать, наконец, спать и перестать пить литрами кофе. Чонгук замирает, а после фыркает и срывается на смех. Юнги тоже смеётся, из-за чего его плечи слегка подпрыгивают вверх-вниз. Конечно, он притянул за уши, но общий посыл ясен. Кажется, путь в кофейню ему будет закрыт, если он не восстановит режим хоть немного. Он буквально видит, как все четыре официантки внимательно осматривают его, а после забирают кружку с кофе из рук и выставляют за дверь с наилучшими пожеланиями. Может, ещё год назад его такое нравоучение выбесило бы, и он бы никогда больше не пришёл в то заведение, но в этот день всё не так. Может, потому что хорошее настроение. Может, потому что где-то глубоко внутри Юнги знает, что автор текста валентинки права. Может, потому что на контрасте с неудержимой толпой, напоминающей порой готовое сожрать его чудовище, волнение и забота от поклонницы очень приятны и кажутся особенно искренними. - Вы не поверите, что я нашёл на своей подушке! - врывается на кухню Тэхён в одних трусах и футболке, размахивая валентинкой. - О, брось. Купидонов не существует. Это наверняка кто-то из ребят принёс, - заходит следом позёвывающий Чимин. - Я даже знаю, кто именно, - фыркает подтягивающий пижамные штаны Сокджин. - Юнги-я, сколько раз было сказано, чтобы мы никогда ничего не брали у фанатов без проверки? - Я приготовил завтрак и заварил тебе зелёный чай. Ты не можешь отчитывать меня, хён, - нагло заявляет Юнги и впихивает в руки ошарашенного Сокджина кружку. - Это было ловко, - смеётся Хосок и садится за стол. - Чонгук-а, а ну марш умываться, - отдаёт приказание Намджун, потирая слипающиеся даже после контрастного душа глаза. Чонгук ворчит, но слушается. Пока его нет, Юнги раскладывает завтрак по тарелкам, а Тэхён и Чимин делают фотографию всех собранных валентинок. После Чимин отходит в сторону и вытягивает руку с телефоном, чтобы сделать общее фото. В этот момент Чонгук как раз возвращается и тут же пробирается в кадр, вставая рядом с Юнги. Все они улыбаются и делают из пальцев сердечки. Чимин заливает обе фотографии в твиттер, а после стаскивает свою валентинку, сообщая, что поместит её в кармашек кошелька. Так же, кажется, собираются поступить и все остальные. Юнги нравится чувствовать себя тем, кто подарил им эти маленькие кусочки счастья этим утром. Ещё больше он рад, что всё-таки прочитал валентинки и забрал их с собой. Наверное, официантки из его любимой кофейни уже увидели твит группы или скоро увидят. Наверное, они очень счастливы видеть, что их подарки приняли. «Надеюсь, у вас будет лёгкий рабочий день», - мысленно желает Юнги девушкам и приобнимает льнущего макнэ за пояс, внимательно вслушиваясь в план их праздничного свидания, первым пунктом в котором, конечно же, стоит чачжанмён и шашлычок из баранины.

|∞|