Sukira

«Solo Player» (Юнги/Чонгук; Hurt/comfort)

  Юнги глупый, такой бесконечно глупый, и Чонгуку невероятно больно от этого. Чужая глупость часто выходит многим боком, приносит разочарование, боль, отчаяние, страх, утрату веры в лучшее. Чонгук никогда не хотел чувствовать что-то из этого, не хотел почувствовать всё это разом, но Юнги беспощаден, хотя вряд ли замечает это.

- Мелкий, убери свои загребущие ручонки, мне жарко.

В общежитии довольно холодно, по полу гуляют сквозняки, а они все только недавно вернулись с очередного шоу. На улице завывает ветер, швыряет хлопья снега в лица прохожих, щипает больно кожу, забирается за воротники и шарфы. Чонгук замёрз ужасно, несмотря на свой тёплый пуховик, и прекрасно знает, Юнги замёрз не меньше, ведь у старшего зубы отбивают «срочно - тчк - горячий - тчк - душ - тчк - а лучше - тчк - горячий - тчк - кофе». Чонгук верит, искренне верит, что его объятия согреют хёна намного лучше душа, чая, кофе, даже крепкого алкоголя и сотни пледов и одеял.

Вот только в это не верит Юнги.

Юнги, который отпихивает макнэ от себя, окидывает нечитаемым взглядом и удаляется в свою комнату. Чонгук бы так и стоял статуей посреди коридора, если бы не налетевший со спины Чимин, что ноет о том, как замёр, и никто его, бедного и несчастного, не согреет.

- Согрей хёна, вредный ребёнок, - бубнит Чимин и тычется холодным носом в пропахшую морозом и одеколоном шею макнэ.

- Чонгук, я хотел...

Чонгук жалеет, что не может испепелить прилипшего к нему Чимина, жалеет, что тормозил и медлил, ведь мог пойти за Юнги, поныть привычно и получить то, что хотел, вот только не сделал этого, а теперь поздно. Юнги стоит на пороге своей комнаты, взгляд его наполняется холодом, а после парень разворачивается и вновь скрывается в своей комнате, закрывая дверь. Чимин недовольно бубнит, когда его отпихивают в сторону, причитает о том, что макнэ его совсем не любит, но Чонгук привычно игнорирует, глаза закатывает и уходит к себе.

Да, он не любит.

Чимина не любит и остальных тоже. В его сердце только одно место и оно давно занято. Вот только Юнги всё это не нужно, он давал понять об этом столько раз, что Чонгук со счёта сбился. Он никогда не признавался, никогда не говорил о своих чувствах, но только слепец не заметит обожания в его глазах, бесконечной нежности, которую хочется выплеснуть только на одного, желания быть рядом при любых обстоятельствах, быть опорой и поддержкой, быть другом, братом и ещё, ещё ближе, чем дозволено. Чонгук хотел бы обнимать, хотел бы держать за руку и приносить кофе в тёмную студию, в которой Мин в последнее время живёт, хотел бы иметь право подхватить хёна на руки и утащить в постель, потому что «хватит работать, твоя голова скоро взорвётся» и «я не могу уснуть без тебя».