Сдавайся мне

Глава 9

Утро четверга. Ну, как, утро? Скорее, обед. Том пытался разбудить меня перед уходом, но столкнулся с красочным описанием того места, которое ему стоит посетить. И почему спросонья я не контролирую себя и свои слова?
Дел на сегодня много, а времени…впрочем, времени у меня теперь тоже завались. 
Вчера мы с Томом решали вопрос о засаде Нортона в тюрьму, но 2 с половиной часа были потрачены впустую. Только ходили вокруг, да около, а дельного ничего не придумали.
Вот обо всем этом я думаю, лежа под одеялом в 2 часа дня. Из-под скрывающей меня ткани торчали только голова и пятки. Но мне нужно было вставать, потому что я дал себе твердое обещание: найти риелтора, составить резюме и разослать его по фирмам, но самое важное – это позвонить отцу. Как мне начать с ним разговор? Что сказать? Как избежать приезда мамы? Именно из-за этих вопросов я отложил данное дело напоследок.

Наконец, я выпутался из-под одеяла. Еле-как сел, ощутив ногами твердую и прохладную поверхность пола. Потом, зазевал, во всю ширь открывая рот, и поплелся, босыми ногами ступая по холодной поверхности, до ванны. Я забыл, что у Тома в ванной комнате есть порожек. И, конечно же, стукнулся об него мизинцем ноги.
-Ай, — взвизгнул я, схватившись за палец и прыгая на одной ноге.
-С*ка, — недовольно шикнул я, стукнув кулаком по деревянному косяку. Тот жалобно скрипнул, но, по обыкновению, промолчал. Я нажал на выключатель, и ванна озарилась мерзким и тусклым светом, с оттенком подземельного зеленого. 
В зеркало я лучше бы не смотрел. Лицо было во вмятинах от подушки, да и из-за освещения создавалось впечатление, что я один из монстров Тима Бартона. У раковины пахло кремом для бритья и дезодорантом, какими пользуется Трюмпер. Я открыл зеркальный шкафчик и достал из него свои банные принадлежности, что положил туда вчера. Побрился. Лениво поелозил во рту щеткой и теперь принял более или менее презентабельный вид.
В холодильнике у Тома я нарыл пару, заботливо завернутых в целлофан, бутербродов и без зазрения совести их умял. Наверное, он каждый день брал по одному из них на работу. Ничего, не обеднеет, если я их съем. Потом сделает себе новые. А мне надо составить резюме, прежде чем думать о пропитании дредастого.
Компьютер Тома одиноко стоял в комнате, которую ее хозяин называет (на мой взгляд, слишком громко) кабинетом. Я залез в интернет, нашел там образец резюме и начал его заполнять, ощущая вновь появившуюся сонливость. Терпеть не могу всякие заполнения.
«Личные качества» — искатель приключений на филейную часть.
«Физическая подготовка» — качаю пресс, когда поднимаюсь с кровати.
Жаль, что с правдой меня никуда не примут.
Закончил я к 4 часам. Два часа я потратил на описание себя любимого с лучшей стороны. Еще полчаса я рылся в папках Тома, ища наши совместные фотки, где бы я вышел более адекватным. И столько же я вырезал себя в этом идиотском Paint, потому что рука с мышкой постоянно дергалась, и всё было вкривь и вкось. Но я сидел до упора, пока не заболела спина, шея и пока желудок не начал молить о еде. Но скорее всего, я просто откладывал звонок к отцу. Он уже точно пришел с работы, просто я самый настоящий трус. Я медленно и неторопливо направился в коридор, к телефону. Так медленно, словно шел на эшафот, а эти приглушенные шаги отсрочивали хоть ненадолго мою смерть. Телефон был моим палачом, а зрителями неодушевленные предметы вокруг. 
Я взял трубку, набрал нужный номер и принялся ждать гудка. В душе я молился, чтобы дома никого не оказалось, но, конечно, трубку взяла мама. Я тут же сбросил. Если я не знаю, что сказать отцу, то, что скажу ей? Только расстрою её. К тому же, я сам до сих пор в шоке. Я понимаю, что дело не терпит отлагательств, но думаю, за один день ничего серьезного не случиться. Позвоню завтра. Точно. Позвоню завтра. 
Моя совесть успокоилась, и я набрал номер риелтора, которого посоветовал Том. Я выдвинул ему свои требования, касательно квартиры, и дал номер телефона. Теперь остается ждать, когда поиск закончится на нужной мне обители.
Тут ко мне пришло осознание: скоро придет Том и явно будет голоден. Может, ему приготовить чего-нибудь? Глядишь, проникнется ко мне, поголубеет. Ну, хоть немного.
***
Я уже выкладывал лазанью на стол (по рецепту — это лазанья, а вот по виду — куча неприятной жижи), как в комнате запиликал мобильный. Смс от кого-то пришла. Ладно, подождут с ответом, у меня тут горе: пытался привлечь внимание дредастого, но явно получу от него втык. Не умею я готовить. Но искренне надеюсь на то, что Том проникнется самим трудом, а не его последствиями.
Я сделал овощной салат (который не испортил, слава Богу), заправил его майонезом и стал ждать Трюмпера. Как будто намечается семейный ужин, честное слово.
Он сказал, что придет в 6, но уже начало седьмого и его всё нет. Может, что-то случилось? Надо ли ему звонить или я могу помешать своим звонком? Так уж и быть, подожду еще полчаса, а потом буду впадать в панику. Не успел я об этом подумать, как в дверь забарабанили. Я открыл её. На пороге стоял Том, с потрепанным видком.
-Ты издеваешься? – налетел он на меня.
-В смысле? – непонимающе отозвался я.
-Я тебе смс послал! У меня сломалась машина, и я попросил, чтобы ты за мной заехал.
Как-то я забыл про смс.
-Мог бы позвонить и спросить где я. Чего было сразу домой с таким бешеным видом вваливаться? – нагло выдал я, но естественно укол вины не обошел меня стороной.
-Если бы ты прочитал смс, то понял, что денег у меня не хватило на звонок! – переходя на визгливые нотки, сказал парень. Когда Том волнуется или чем-то недоволен, то его голос переходит на визг. Это иногда раздражает, но я свыкся с этой его «девчачьей особенностью».
-Ну, извини, — пробормотал я, закатывая глаза к потолку.
-Чем это пахнет?
Заценил подгорелую лазанью моего приготовления.
-Как будто кошка сдохла, — бесцеремонно заявил Трюмпер и потопал в сторону кухни. До меня дошел тихий смех, который перерастал в дикий хохот. Я с мученическим видом проследовал туда, куда несколько секунд назад двинулось тело дредастого.
-Я буду героем, — воинчески воскликнул Том. –Я попробую эту…э…лазанью? – спросил он, встретившись с моим убийственным взглядом. 
-Не надо, — жалко попытался разубедить его я. Но «герою» было всё нипочем. Не успел Трюмпер даже сомкнуть челюсти, как сразу начал отплевываться. 
Мог бы хоть для приличия прожевать. Ублюдок.
-Да уж, — приходя в себя, заключил Том. Оскомина на его лице тщетно пыталась исчезнуть. — Не хочу обидеть, но шеф повар из тебя никакой.
-Не обязательно мне об этом напоминать, — тут же нахохлился я. Том рассмеялся и встрепал мои волосы своей рукой.
-Пошли в какое-нибудь кафе сходим, а то твоя выпечка аукнется потом унитазу.
Я вздернул подбородок, как обычно делают обиженные дети, и пошел переодеваться. Я прекрасно знал, что моя еда – это отрава, но надо же подуться немного. Для проформы. 
***
-Больше никогда не буду столько есть, — чуть ли не выл я, держась за живот. 
Мы с Томом решили пройтись, перед тем, как идти домой. Развязать жирок, так сказать. Шли и предавались воспоминаниям, как старики, что вспоминают прошлый век. А всё потому, что каждое место здесь напоминало о годах в институте. 
-Том, а помнишь это место? – я указал пальцем на неприметную с вида стройку, которая еще во время нашей учебы приостановилась и, видимо, до сих пор не была завершена. 
-Помню. Мы потащили туда Роберту и Доминику. А затем они выбежали оттуда с криками, увидев летучую мышь. Обломался нам тогда секс, дружище, — вспоминая, засмеялся Том. Я улыбнулся в ответ. Это была идея Трюмпера: затащить в столь странное место девчонок. Я его уже тогда любил, но не мог пришпорить к стенке и сказать об этом.
-Давай зайдем туда? – предложил Том. –Тогда мы не смогли толком осмотреть это здание.
-Давай, — согласился я. И почему я не отказываюсь от всяких бредовых затей, что предлагает дредастый?
***
С потолка здания капала ржавая вода – последствие растаявшего снега. Все стены были испещрены трещинами, а до моих ушей дошел крысиный писк. Плитка на полу была местами раскрошена, а на больших колоннах кое-где облупилась голубая краска. Примерно в середине зияла огромная дыра со свисающими кусками дерева и плитки по краям. Декорации для «Сайлент Хилл», не иначе. 
Мы поднялись на второй этаж по шаткой лестнице, которая угрожающе скрипела под весом наших тел. Когда мы пришли сюда с девчонками, то не заглядывали дальше первого этажа. Постройка была трехэтажная. 
-О, смотри! – заприметил дверцу с пластмассовой ручкой Том. — Заглянем туда?
Он открыл дверь, и нас встретила кромешная в ней темнота.
-Заглядывай, — безразлично пожал я плечами.
-Нет. Давай вместе.
Я расплылся в улыбке.
-Боишься темноты?
-Ничего я не боюсь! – протестующе возразил Том. Он (назло мне) шагнул в проем двери и темнота его поглотила. Сначала я услышал тихое «бл*дь». А потом звук, который возвещает о том, что человек упал на что-то мягкое.
- Я иду! – неуверенно крикнул я в темноту и ступил ногой в...никуда. 
-Нет! Не надо! – истошные вопли доносились откуда-то снизу. Они были запоздалыми, так как я уже падал. Мой полет был недолгим и безболезненным: я приземлился на Тома.
-С*ка, — зычно шикнул Трюмпер, когда я принялся елозить острыми локтями по его телу, в попытке встать. 
-Разлегся тут по всему полу, — сердито пробурчал я.
-Я еще и виноват?
Мы начали препираться, в полнейшем мраке комнаты. Тома вдруг осенило, и он задал вопрос:
-Как нам отсюда выбраться?
-По лестнице, — не задумываясь, ответил я.
-Болван! Ты где тут лестницу увидел? Что ты вообще тут в темноте разглядишь? 
-Не верещи, как баба, — втянул я в легкие воздуха. Запах не самый приятный, скажу я вам.
Я нащупал в кармане джинс мобильный телефон и посветил перед собой дисплеем. Вокруг нас были сплошь и рядом черные мешки. От них и шел столь «чудесный» запашок.
-Ух ты…может, это расчлененные трупы? – жеманно поинтересовался я.
-Иди ты нахрен! Как нам отсюда выбраться?!
-Да хватит на меня орать! – вконец обозлился я. –Ты сам сюда захотел!
-Если бы я не пошел, то ты до конца дней дразнил бы меня трусом, — подавленно произнес Том.
-Чтоб тебя с твоими принципами…
В левой стороне мешки шли пирамидой вверх. Я стал по ним забираться, постоянно соскальзывая и матерясь. 
-Том! – заорал я, увидев маленькую точку света.
-Какого хрена?
-Кажется, я нашел выход!
-Я по мешкам не полезу, — возразил дредастый. –Мало ли, что там люди хранили.
Перед лицом так и мелькнула брезгливая физиономия Тома. Я оглянулся со своей вершины.
-Гр*банный ты эстет, Трюмпер! Лезь, кому говорят! – я принялся разгребать мусор у полоски света, с неизменной надеждой на счастье. Один пакет порвался и на меня обрушился запах гниющих фруктов, в которых я оказался сам, спустя несколько секунд. Но я упорно продолжал дальше ворошить мешки, бросая их за спину. Над ухом кто-то ойкнул. 
-Осторожнее, — змеиным шипением заголосил Том.
-Извини, что пытаюсь нас спасти, — ядовито заметил я.
-Я тебя сейчас пну, навстречу свету, — тыкнул меня в бок дредастый. Каким же он противным становится в критических ситуациях. 
-Если ты не успокоишься, то я сделаю тебя геем, — пригрозил я Тому. 
-Не сделаешь, — упрямо возразил мне он.
Я неопределенно хмыкнул.
-Чего ты хмыкаешь? – с раздражением в голосе полюбопытствовал Трюмпер.
-Да просто в этом весь ты: никогда не переступишь через свои дурацкие принципы. Тебе поцеловать-то меня слабо.
Я специально на него давил. «Тебе слабо» — действует на Тома, как красная тряпка на быка. И в этот раз я тоже не прогадал.
-Иди-ка сюда, — на манер гопника подозвал меня он, потянув за футболку.
Сейчас будет доказывать, что ему всё нипочем.
И точно. Трюмпер, по не обыкновению резко, дернул моё тело на себя, но не рассчитал силы. В следующий миг, мы кубарем покатились вниз по мягким пакетам.
-Убью тебя! Придушу! Ууу…— залез я на Тома сверху, глухо ударяя его по частям тела, которые не видел. Мало того, что опять придется забираться наверх, так я еще и мобильник потерял где-то среди этой кучи мусора. 
В мой лоб врезался лоб Тома.
-Ты что творишь? Что за суицидные наклонности? Не впутывай в них мою голову, — заверещал я, но был прерван даже не поцелуем, а каким-то бесчувственным терзанием губ. К тому же язык мне засунули по самые гланды, а это не из приятных ощущений. 
-Всё, я доказал тебе, что мне не слабо, — горделиво возвестил Том, резко разорвав «поцелуй». 
Как ребенок, ну честное слово. Его так и на отношения развести можно. 
-Значит, ты гей, — оборвал я его ликование.
-Ничего подобного!
-Значит, ты в душе гей, — парировал я.
-Хватит навязывать мне гейскую сущность, — проскрипел Трюмпер.
-Тебе 21, но в душе ты такой маленький милый мальчик, пытающийся всем доказать, что он всемогущий Бэтмен, — расхохотался я.
Я еще долго слушал брюзжания Тома, пока снова забирался наверх. Свет нас не подвел: мы выползли наружу и втянули свежий запах зимы. 
-Хватит приключений. Пошли домой, — предложил Том, к штанине которого прилипла банановая кожура.
-Ага, — согласился я, понимая, что сам выгляжу не самым лучшим образом. 
***
-Я пойду мыться первым! – схватив полотенце и первые попавшиеся трусы, юркнул я за дверь ванной комнаты.
-Хотя постой. В связи с сегодняшними обстоятельствами…может, составишь компанию? Потрешь мне спину, намылишь там чего-нибудь, — сверкая улыбкой, расфантазировался я.
-Мозги я тебе сейчас намылю, Каулитц. 
-Я видел у тебя гель для душа с запахом абрикоса. Только представь: ты, я и витающий по ванной аромат абрикосов…
Я не успел договорить, так как в меня пульнули какой-то вещью. Я поспешил ретироваться, пока меня не прибили окончательно.
Вообще, я только с виду выглядел таким беззаботным. На самом же деле этот непоцелуй меня взбудоражил. Не на шутку взбудоражил. Естественно, Том к этому отнесся несерьезно, но ничего не могу поделать с приятным ощущением. Даже та вонь, которой от меня сейчас несло, не могла унять в душе радость. Как бы стояк меня не посетил. Если я начну дрочить на образ Тома – это будет полный абзац.
В общем, абрикосом мне пришлось пахнуть в гордом одиночестве. Я остервенело тёр себя вехоткой, в надежде устранить запах гнилых фруктов. 
Когда я вышел, Том уже стоял наготове возле двери с кучкой вещей в руках.
-Наконец-то, — вновь начал он ворчать. –Я думал ты там до смерти обдрочился. 
Что-то больно уж много Трюмпер юморит сегодня. Чего это с ним?
Он скрылся в ванной. Свет, что проникал из-под закрытой двери, дразнил и приманивал к себе. Но я стоически переносил своё желание. Как бы я не хотел Тома, но мне не заполучить его. В ближайшее время точно.
Том вышел из ванной в пижаме с машинками, которая была ему, мягко выражаясь, коротковата. Я начал заливисто хохотать, беспардонно тыкая пальцем в это дредастое чудовище.
-Откуда у тебя этот раритет? – продолжая смеяться, обратился я к Тому.
-Это единственная теплая пижама в доме. Мне холодно, — сухо ответили мне.
-Хочешь, я тебя согрею? – каракатицей пополз я к Трюмперу.
-Изыди, нечистый, — замахал на меня руками Том.
-Я всего лишь гей, — засветил я дредастому пирсинг в языке.
-Я в курсе. Ты любишь ме-е-еня-я-я, — специально растягивая гласные, проговорил он.
-Смотрю, тебя это уже не удручает, — скептически заметил я.
-Это приятно: когда тебя кто-то любит, — нерешительно протянул Том, хрустнув суставами пальцев – его личный жест смущения.
-Хорошо, что ты с этим хотя бы смирился, — криво улыбнулся я.
-Ты звонил отцу? – иногда Том так резко меняет тему, что я не сразу могу понять: о чем идет речь. Вот и сейчас я простоял несколько секунд в ступоре, прежде, чем найтись с ответом. 
-Нет. Точнее, я звонил. Не знал, что сказать.
Лицо Тома приобрело серьезное выражение, и он закивал головой.
-Я так и думал. Но не затягивай с этим. Позвони ему завтра. Хочешь, я сам позвоню? – попытался он прийти на помощь. И я готов был согласиться, честное слово, но это моё личное дело. Я не должен сюда впутывать Тома. Тем более, Нортон говорил, что без проблем избавится от него, если тот встанет у него на пути.
-Не надо. Я должен с этим разобраться, а не ты. Но спасибо за предложение. 
-Ладно, — согласился Том. – Но будь осторожен, — добавил он после некоторой паузы.
-Постараюсь.
-Я пойду спать: завтра рано на работу. Спокойной ночи, — и Трюмпер исчез за проемом бежевой двери.
Я тоже решил пойти спать. Но когда улегся, то долго не мог заснуть. Различные мысли крутились в моей голове: сегодняшний «поцелуй», замыслы Нортона…
Это приятно: когда тебя кто-то любит.
Тому приятно. Ему уже не противно от того, что я люблю его. Или может это всё из жалости? Из вины ко мне? Не знаю. Я не хочу заморачиваться. Я хочу верить, что он искренен со мной, а не просто желает выпросить таким способом прощение. 
Какое-то беспокойство на душе. Оно так мешает спать. Я боюсь, что что-то случится…или я уже просто нагоняю ненужного страху?
Мало-помалу я погрузился в смутный сон. Издалека донесся шум – это ветер за окном устроил ночной танец-вихрь из снежинок…

Почему, как он только взглянет на меня, я уже расплываюсь в улыбке?
Почему, как он только улыбнется мне, я невольно думаю, что он ко мне неравнодушен?
Почему, стоит ему меня коснуться, как я уже представляю наше совместное будущее?