Сунженский Хребет

Эпилог

XXVIII

Содержание овец на хребте не казалось Гапуру таким уж трудным занятием. Тут было не плохое пастбище. Это было главное. Остальное казалось ему мелкими заботами. У него не было цели построить тут что-нибудь капитальное из кирпича и бетона. Всё было сделано временно, но основательно и надолго. Все хозяйственные работы он делал быстро и легко. Но к свободному времени он не стремился. Без труда тут согнешься от скуки. Гапур намеренно придумывал чем до конца заполнить день. Бывало даже так, что он вместо того, чтобы съездить за покупкой в ближайший Карабулак или Слепцовск, ездил в Назрань. Вчера, к примеру, так и было, когда он ездил туда за кормовой солью. В этом не было особой необходимости. Но он решил за одно повидаться с сыном и зайти к какому-нибудь из фамильных братьев и поболтать о чём-нибудь.

Вообще, в последнее время праздному времяпрепровождению он придавал больше значения, чем прежде. Ему стало казаться, что он ошибался, когда считал, что человек – это его работа – то, чем он зарабатывает себе на жизнь и в чём происходит его творческое самовыражение. Теперь он думал иначе. Человек – это всё, каждый час и день его жизни, считал он теперь. У человека не бывает так называемого пустого времени. Может, в часы безделья, когда человек уходит в себя, эти «пустые» часы на самом деле самые полные в его жизни.

Исходя из этого нового взгляда, Гапур заполнял свою жизнь всякими пустячными делами. До сих пор он не мог себе позволить просто так съездить в Назрань, лишь бы повидаться с сыном и поболтать с кем-нибудь из родственников. Но теперь в таких поступках виделась ему часть писательской жизни. Теперь он придавал особенное значение даже бесцельной беседе «о том, о сём». Он считал, что вести беседу не впадая в пафосный тон, тоже нужно уметь. Он вспоминал, как Евгений Онегин мучился от того, что не умеет поддерживать беседу «о псарне, о вине, о сене, о своей родне». Онегин ничем не превосходил своё окружение, считал Гапур, он просто не имел вкуса к реальной жизни, как остальные. Он не обладал этой высокой культурой обыденной жизни, ежедневной и ежечасной.

А есть ли, собственно, иная жизнь, чем та, что вокруг нас, здесь и сейчас? Ведь иной жизнью, которая представляется нам более высокой и осмысленной, мы никогда не живём, потому что она всегда в будущем.