_𝙼𝚘𝚢 𝚕𝚞𝚗𝚗𝚢𝚢 𝚎𝚕𝚏

Глава 3.3.

Через полчаса я снова бежала коридорами академии, торопясь поскорее вернуться к друзьям, и вспоминала все, что рассказал мой будущий декан, когда, наконец, перестал загадочно улыбаться, говорить намеками и соизволил хоть что-то объяснить.

Итак, эльфийские правила, вернее, одно из них – древнее, почти забытое, но до сих пор действующее – гласило: нельзя намеренно касаться эйра без его на то позволения. Ключевые слова здесь «намеренно» и «без позволения». То есть случайно зацепить можно. Если высокородный не против – тоже. А вот специально, не получив согласия, хватать категорически запрещено.

Причем, оружием или магией хоть на мелкие кусочки шинкуй, проблем не будет. Поединок для воина – святое дело. За руку потянуть, за волосы дернуть, даже за ногу подержаться тоже не возбранялось. А вот дотронуться раскрытой ладонью до груди напротив сердца – ни-ни.

Скажите, пожалуйста, откуда мне об этом было знать?

Кстати, когда я спросила Намджуна, зачем такие сложности и почему вообще появилось это, мягко говоря, странное правило, он отвел взгляд и туманно сослался на древние, но незыблемые традиции своего народа. То есть попросту ушел от ответа. В очередной раз.

Мда... Как освобожусь, сразу возьму в библиотеке свод эльфийских законов и вызубрю наизусть, от корки до корки, чтобы не попадать больше в подобные ситуации, а то неизвестно, что там еще первородные за века успели придумать. Их извращенная фантазия меня уже пугать начинала.

Да, решено, первым делом пойду в библиотеку, а пока...

Как мне пояснили, Чон имел полное право назначить наказание. Нет, он, конечно, мог и не заметить прикосновения, проигнорировать, сделать вид, что разрешил – как я поняла, это старое правило сейчас почти не применялось, тем более, к девушкам. Мог бы. Но не пожелал. Из вредности, мести, по причине плохого настроения... Какая теперь разница? Главное другое.

Высокородный вздумал меня наказать, магия рода подтвердила его волю, закрепив печать, и теперь татуировка исчезнет, лишь когда будет выполнено условие. Или если Чон внезапно сменит гнев на милость и лично ее снимет. Последнее очень сомнительно – подобным подарком этот... во всех отношениях «уклюжий» вряд ли меня осчастливит.

По мнению Намджуна, мне не оставалось ничего другого, как явиться вечером к его родственнику, выполнить, что он сказал, после чего долг сочтут выплаченным, и печать испарится.