Седьмой Лорд

Глава 61.«Разоблачение заговора».

Цзин Ци не вернулся в свое поместье, пока не стало очень поздно. Лежа рядом с небольшим горным ручьем, он невольно заснул, а затем проснулся гораздо более расслабленным. Хотя, как только он вспомнил, что ему нужно вернуться в Поместье, он сразу же снова почувствовал себя подавленным. Столица... действительно была гнетущим местом. Он медленно поехал на своей лошади, начиная обдумывать вопрос, как ему удастся отступить отсюда. Оставаться рядом с Хелиан И было, конечно, невозможно. Неважно, сколько жизней он прожил, он был собой, а Хелиан И был Хелиан И. Столкнувшись с этим человеком, Цзин Ци всегда не мог избегать его из-за страха, каждый раз испытывая мучения, но если бы он не встретился с ним лицом к лицу, он бы все еще думал о нем. В прежние дни была вражда и была привязанность, любовь и ненависть были запечатлены в его душе. Теперь, когда он преодолел это и больше не заботился о нем, в нем всегда оставался остаток вздоха, в тандеме с настойчивым желанием отступить, но ему не позволяли. Если бы он собирался уйти в полной тайне, сохранив при этом все свои части, ему нужна была хаотическая ситуация, и чем она будет хаотичнее, тем лучше, думал он. 

У Си следовал за ним, молча наблюдая. По какой-то причине он внезапно почувствовал, что удача благоволит смелым, поэтому сказал: 

-Скажи мне... если прямо перед отъездом я тайно похищу тебя и увезу в Наньцзян, Устроит ли Хелиан И войну? 

Цзин Ци закатил глаза. 

-Это не сработает, сколько бы раз ты ни спрашивал об этом.

У Си засмеялся. Минуту спустя он мягко сказал: 

-У меня есть способ увезти тебя. Не волнуйся. 

Цзин Ци улыбнулся, но ничего не сказал, подумав про себя: "я сам еще не придумал способ. Какой у тебя может быть план? 

-Если я вернусь, Великая Цин неизбежно будет опасаться Наньцзяна в течении нескольких лет. Я не понимал этого принципа, когда был маленьким, но сейчас я смог более четко его понять. Когда чего-то захочешь, белого волка голыми руками поймать не получится, должен быть козырь в рукаве. В то время, какую бы просьбу я ни выполнил, Императору Великой Цин придется обдумать это. 

Цзин Ци был ошеломлен, услышав это, и повернул голову, чтобы внимательно осмотреть уже повзрослевшее лицо другого. Последняя капля незрелости полностью исчезла, и большую часть времени он по-прежнему не разговаривал и не улыбался. Однако, когда он обернулся в этот момент, в уголках его рта появилась легкая улыбка, а взгляд в его глазах был невыразимо нежным. Каждое из его движений больше не было движением бесчувственного, дикого ребенка, устроившего сцену в Суде. Упрямый камень претерпел многочисленные обработки и плавки, превратившись в прекрасный нефрит. Внезапно у Цзин Ци возникло необъяснимое чувство. Это было похоже на душераздирающий плач, на нежное прикосновение, на... на чувство гордости от мысли, что это он полирует этот нефрит. Он не мог не сказать: