Седьмой Лорд

Глава 10. «Так называемый Создатель»

После прибытия в столицу, которое подняло бесчисленные волны и прославило южан за один день, У Си больше не делал ничего, выходящего за рамки. Пока он оставался на постоялом дворе, почти никому не удалось его увидеть. Прошло полгода, прежде чем строительство резиденции юного шамана подошло к концу. Неизвестно, нарочно или все-таки случайно, но поместье заложника располагалось на одну улицу позади княжеской резиденции Наньнин.Фактически, это не соответствовало правилам приличия, однако никто не вмешался, потому что господин Цзянь, Цзянь Сыцзун, чьим излюбленным словом было «Безобразие!», оказался обвинен в недостойном поведении и остался с обожженной головой и разбитым лбом.У Си, предпочитающий жить в уединении, не знал об этом, однако Цзин Ци, который тоже никуда не выходил, прекрасно понимал ситуацию.

 Юный шаман держался тихо, но нашлось немало людей, желающих воспользоваться случаем. Если бы подобные личности, стремящиеся создать в мире хаос, выстроились в один ряд, то смогли бы сделать несколько кругов вокруг столицы.Были те, кто вонзил ногти в Цзянь Сыцзуна, осуждая все от его образа жизни до тайного сговора со стаей тигров и волков. Конечно, все знали, что это за «стая тигров и волков». Если бы дело развилось несколько дальше, то разговоры непременно перешли бы к «некому человеку», что не имел ни рода, ни государя, замышлял измену и так далее. Письменные доклады трону, все как один осуждающие старшего сына императора, накапливались стопками, словно снежинки.Были и те, кто использовал жалобы Цзянь Сыцзуна, чтобы во всеуслышание осудить колдовство и черную магию. От разговоров об искусстве колдовства они переходили к обсуждению даосских монахов, которых высшие сановники держали в своих домах, прислушиваясь к их клевете, стремясь стать небожителями и выплавить эликсир бессмертия. Всякий знал, что ближайшим доверенным лицом Хэлянь Ци был даос по фамилии Ли. Моментально жестокие упреки злодеяний, колдовства, недобрых козней и всего подобного заволокли все небо, появляясь так часто, что императорский письменный стол трещал по швам от невыносимого бремени.Несмотря на нездоровую атмосферу при дворе, для детей, которых еще не затронули эти беспокойства, дни пронеслись особенно быстро. Юноши стали высокими и стройными, словно деревья, обросшие длинными ветвями, и успешно сочетали учебу с бездумным сидением дома.

 У Си и Цзин Ци хоть и жили близко, но не очень-то часто общались.У Си словно инстинктивно сопротивлялся этому красивому изящному юноше, постоянно ощущая, что за его улыбкой скрывается что-то еще.Он виделся с очень небольшим количеством людей центральных равнин, потому не знал, какими они должны быть, только чувствовал, что те чиновники, угрожающие покончить с собой, тот старший сын императора, своей силой скрывающий истинное положение вещей, и даже тот так называемый император, не знающий еще многого, на самом деле были в порядке. И тот господин Чэнь, чьи мысли всегда оставались загадкой для людей, тоже был нормальным. Никто не заставлял волосы У Си вставать дыбом так, как это делал князь Наньнина.Лицо Цзин Бэйюаня словно скрывал туман южных лесов: сколько близко не приближайся, а рассмотреть отчетливо не сможешь. У Си чувствовал, что князь Наньнина отличался от других его ровесников, скорее напоминая призрака, который прожил столько же лет, как Великий Шаман, или даже больше. Если бы кто-то смог пробраться через этот густой туман и взглянуть юноше в глаза, ему все равно не удалось бы узнать, добрые намерения у того на душе или все-таки злые.В Южном Синьцзяне дети четырех-пяти лет уже учились охотиться в лесах вместе со старшими мужчинами и приобретали основные навыки обезвреживания разного рода ядов. В семь-восемь лет они могли отправляться в походы вместе со взрослыми, а в десять — жить самостоятельно. Они умели различать, приближается к ним маленький зверек или свирепый, безжалостный зверь, видели насквозь маскировку самой хитрой лисы и инстинктивно чувствовали, где таится опасность.И сейчас инстинкты говорили У Си не приближаться к молодому человеку по имени Цзин Бэйюань.Цзин Ци также сохранял спокойствие. Гармоничные отношения между людьми зависели от воли судьбы. Цзин Ци чувствовал, что ему и этому честному, искреннему ребенку не следовало становиться друзьями и часто беспокоить друг друга. Это случалось лишь иногда, если Хэлянь И приходил, чтобы вытащить их на прогулку, или если Цзин Ци получал какую-нибудь новую игрушку — волчонка или зайчонка — и посылал Пин Аня подарить ее У Си.