В нашей первой жизни мы стали бы каменными могильными курганами, наша любовь была бы неразделима.
В нашей второй жизни мы разрушили бы скалы, соединив нашу судьбу брачными узами и взлетев парой [1].
В нашей третьей жизни мы сожгли бы нефрит, дав клятву присматривать друг за другом в жизни и после смерти.
Цветы равноденствия [2], распустившиеся вдоль дороги, были алыми, будто кровь. Воды Реки Забвения текли спокойно: три тысячи лет на восток, потом три тысячи лет на запад. Блуждающие души [3] приходили и уходили; они ступали по дороге в Подземный мир через Мост Беспомощности, выпивали чашу супа забвения [4] и забывали все, что происходило в их прошлых жизнях. Люди каждый день пересекали Камень трех существований [5], но никто и никогда не обращал на него внимания, доказывая, что цикл жизни и смерти — просто фаза помутнения разума.
Рядом с камнем кто-то сидел. Человек, которому при ближайшем рассмотрении было едва больше двадцати, облаченный в повседневное черное одеяние с широкими рукавами, повернулся спиной к душам, шагающим по дороге на тот свет, лицом к холодному твердому камню. На бедре у него висела грубо вырезанная флейта; распущенные волосы свободно рассыпались по плечам, белые, будто снег. Он просто сидел с закрытыми глазами, не зная, спит или бодрствует, по-видимому, не осознавая того факта, что некто наблюдал за ним в течение очень долгого времени. Ху Цзя был недавно назначенным призрачным чиновником и жил здесь всего около сорока лет. Он ни разу с того самого момента, как начал наблюдать за седовласым мужчиной, не видел, чтобы тот сдвинулся хотя бы на цунь. Каждый раз после доклада о своей работе Ху Цзя стоял здесь и некоторое время смотрел на человека.
Подземный мир представлял собой царство теней, однако здешние призраки мало отличались от тех, кто обитал в верхнем мире средь бела дня. Когда Ху Цзя время от времени пребывал в подавленном настроении, он пристально смотрел на спину этого мужчины и вскоре начинал чувствовать непринужденность. Его ум странным образом успокаивался и наполнялся тишиной, подобно сидящей фигуре.
Внезапно на плечо Ху Цзя легла неестественно бледная рука. Даже будучи призрачным чиновником, он невольно ощутил легкую прохладу, пробравшуюся внутрь и вырвавшую его из транса. Повернув голову, он увидел бледное лицо Бай Учана [6] и похлопал себя по груди, прежде чем торопливо поклониться и произнести вежливое приветствие:
YOU ARE READING
Седьмой Лорд
RandomСедьмой раз вступив в цикл перерождения, князь Наньнина, Цзин Бэйюань, оказался в прошлом, когда все еще только начиналось. Получив второй шанс, он должен был решить, пришло ли, наконец, время отпустить свои чувства. Однако вместе с тем ему предстоя...
