~ Love with a taste of pain ~

Cigarette number thirty-four. Horror...

— Сука.

Это было не ругательство, и даже не обращение, а просто-напросто констатация факта.

Пэйтон поднимается с очень неудобного дивана в гостиной и идет открывать дверь, в которую уже пять минут, а то и больше, упорно долбятся. Прям как дятел в древесину, лучшего сравнения в голове у Мурмайера никакого не возникает. Он медленным шагом идет в коридор, по пути замечая, что времени только ещё семь двадцать четыре. Он тяжело вздыхает, чуть-чуть материться и проклинает всеми возможными и невозможными языками незваного гостя, потому что кого в такую рань, черт возьми, могло сюда принести. Главное, чтобы не разбудили Лилиан, которая спит на втором этаже в спальне парня. Он её так и принес в дом спящей, даже не будил. Может из-за того, что она мирно спала и не хотелось прерывать её прекрасный девятый сон, а может потому что парень не хотел, чтобы на ночь глядя ему капали на мозги и кричали. Потому что это было в стиле Лилиан Дерек на сто процентов.

Пэйтон подходит к стеклянной двери, смотрит через неё на человека, который прыгает с ноги на ногу, ожидая в прохладное утро своего босса. Мурмайер закатывает глаза, открывает отпечатком пальца стеклянную дверь, а потом с порога говорит:

— Я тебе челюсть сломаю, приятель.

Марк, стоя напротив Пэйтона, только улыбается ещё шире. Он выглядит с утра очень веселым, как будто не он всю ночь пахал и искал нужные материалы на флешке. " Какого хера он такой бодрый?"— проскальзывает у Пэйтона в голове, и от этой мысли он недовольно морщится, закатывая глаза.

— Не сломаешь,— уверенно говорит Бэртон, чуть толкая в плечо Пэйтона и проходя во внутрь дома.

Пэйтон стоит с удивленным выражением лица, вскидывает даже свои густые брови, потому что к такой наглости даже спустя несколих лет общения он не привык, а потом недовольно цокает языком и закрывает за незваным, но вполне ожидаемым, гостем дверь. Марк уже давно прошел на кухню, поставил чайник и принялся за тосты. Пэйтон стоит, смотрит на него, облокотившись на косяк проема, и не понимает, почему до сих пор жив этот чертовый червяк в очках? Какого черта он до сих пор жив? Но потом Пэйтон тяжело вздыхает, пытаясь успокоиться, потому что этому поведению есть одно объяснение. Это же Марк Бертон и другого от него можно и не ожидать.

Названный выше оборачивается назад, смотрит на старшего парня, а именно Пэйтона, и спрашивает: