To the touch.

Глава 7. Слепой маг.

Лондон. Англия. Июнь, 1993 г.

      Ясный июньский день медленно, но верно перетекал в не менее ясный, но ощутимо более прохладный вечер. Солнце, так редко радовавшее жителей Туманного Альбиона в этом году, клонилось к закату, окрашивая кроны деревьев, густо растущих в небольшом парке, во все оттенки оранжевого. В тени одного из таких деревьев, прямо на сочной зеленой траве сидела в позе «лотоса» молодая девушка. Ее короткие волосы интенсивно-розового цвета торчали в разные стороны, создавая впечатление этакой легкомысленной небрежности, что резко контрастировало с плотно закрытыми глазами и крайне сосредоточенным выражением лица.

      — Пол чайной ложки настойки на слезах единорога, две меры когтей тритона, четыре… — девушка замолчала, смешно сморщив нос, около минуты хмурилась, честно пытаясь вспомнить, но затем сдалась, приоткрыла один глаз, покосилась в раскрытую книгу, лежащую перед ней на траве, и, снова зажмурившись, продолжила: — шесть единиц корня златоцветника и один… один волос…

      — Нимфадора! — раздался вдруг справа знакомый, но от этого не менее раздражающий голос.

      Волосы девушки зашевелились, будто живые, постепенно удлиняясь и меняя свой цвет с ярко-розового на темно-бордовый.

      — Стой, где стоишь, Роули, прокляну, — сквозь зубы процедила она, не открывая глаз. — Довести до кипения, а затем помешивать шесть раз по часовой стрелке и один — против…

      — Я так и знал, что ты засела здесь со своими книжками, — удовлетворенно протянул Роули, но с места благоразумно не двигался.

      Попасть под горячую руку студентке второго подготовительного курса аврората Нимфадоре Тонкс было чревато неприятными последствиями. В прошлый раз, несчастного — подкравшегося к ней со спины — откачивали шестеро колдомедиков Святого Мунго, ругаясь, как сапожники, и проклиная, на чем свет стоит, неординарных студентов, попустительство наставников и лично Грозного Глаза Грюма, превратившего свою ученицу в такого же параноика, как и он сам.

      — Варить на медленном огне сорок семь с половиной минут, после чего перелить в стеклянную посуду и оставить настаиваться в течение одного лунного цикла, — закончила девушка и, удовлетворенно кивнув, открыла глаза. — Я просила, не называть меня Нимфадорой! — неожиданно резко рявкнула она, не замечая, как ее волосы краснеют, начиная напоминать своим цветом пожарную машину. — И что, ради Мерлина, ты забыл в маггловском Лондоне?