HALLUCINATIONS | l.s.

12

Весь вечер я провела у телефона, сама не понимая, почему. Я всё надеялась, что... надеялась на чудо. Надеялась, что Гарри позвонит или напишет что-то – пусть и не о нашей ссоре, а хотя бы о том, как себя чувствует Джинджер. Или Зейн. Без разницы. Должно же было произойти хоть что-то!

Но это «хоть что-то» всё никак не хотело происходить. Несколько раз я порывалась написать ему короткое сообщение с извинениями, но потом в памяти всплывало его выражение лица, когда я выходила из машины Найла, и всё желание мигом пропадало. А вдруг он снова пошлёт меня? А вдруг я ему к чёрту сейчас не нужна? Вдруг он подумает, что я слишком привязываюсь из-за ничего?

Да нет, я бы не сказала, что это ничего.

Ведь я вроде как первая заткнула его, кинув ему в лицо пачку сигарет и зажигалку. И первая ушла, не желая говорить. Может быть, теперь ему тоже кажется, что я не хочу говорить. Но дело-то в том, что я очень хочу поговорить с ним. Я так скучаю по тому, как мы болтали до самого утра в особняке Торндайк... Потому что это была единственная непринуждённая вещь между нами, самое приятное и беззаботное общение.

Без неловких пауз. Без какой-то угрозы чьей-то жизни. Без чьих-то упрёков (упрёков папы). И без злости.

Мне стало чертовски грустно. И захотелось позвонить ему. Как можно быстрее. Ох, чёрт.

Я сидела на кухне, замотанная в одеяло, и пила чай в полной тишине. И, как вы уже успели заметить, думала о том, что произошло между мной и Гарри. Я просто не могла думать ни о чём другом. Ни о какой Ванессе, Джинджер или о ком-то ещё. Моя голова была забита Гарри и разными отрывками мыслей о нём.

Полный хаос? Нет, я живу так уже... около трёх месяцев и без каких-либо перерывов. Странно, но я уже как-то привыкла. Это приятно, на самом деле, но только тогда, когда мы не ругаемся.

Как только я потянулась к телефону, лежащему прямо передо мной, в прихожей послышался звук открывающейся ключами двери. Мама вернулась с работы.

Звонок был отложен на ближайшие полчаса – я стала помогать ей с ужином. Мама вскоре заметила, что я угрюмее, чем бываю обычно, и не могла не спросить у меня, что случилось.

Произошло это в тот момент, когда я начала явно слишком усердно тереть полотенцем абсолютно сухую тарелку.