HALLUCINATIONS | l.s.

02

Кладбище до сих пор выглядело ужасно, несмотря на то, что я впервые видела его при свете дня. Я вообще не понимаю, зачем мне понадобилось приходить на то место, где чуть не погибли такие дорогие мне люди. Хотя, в данный момент именно из-за этих людей я чувствую себя как никогда одинокой.

Кто-то позлорадствует, а кто-то, возможно, пожалеет меня. Зейн отдалился от меня после отъезда Гарри. Это было тяжело принять, но теперь у него не было причин появляться в особняке Торндайк. Меня причиной никак не назовёшь, я, скорее всего, даже повод лишний раз не соваться в этот дом. Неловко общаться с человеком, который испытывает к тебе безответную любовь, знаете. Мне приходилось общаться со своими так называемыми поклонниками не так уж часто, потому что их было от силы два-три человека, но, поверьте, это чувство не из приятных.

Ах, да, совсем забыла добавить, что сама в свою очередь продолжаю страдать от своей влюблённости в Гарри. Гарри Стайлс – это вообще отдельная тема для разговора. И отдельный разорванный в клочья кусочек моего чёрствого и сгнившего сердца.

Мне больно от одного воспоминания о нём. Он кинул меня. Я не преувеличиваю, это на самом деле так. Он бросил меня. Он знал о моих чувствах, поцеловал меня тогда на вокзале, больше месяца назад и исчез.

Иногда мне кажется, что все-все в этом проклятом доме стараются не говорить со мной об этом. И, наверное, это даже было бы круто, если бы при этом Лилиан не скрывала от меня каждый звонок своего племянника, и папа постоянно не напоминал мне о нём какими-то случайными действиями, которые даже намёками-то назвать трудно. Для нормальных людей.

Я же как помешанная фанатка вижу напоминания о нём повсюду. В его комнате, в которую я с успехом переехала, в кухне, когда иду ночью курить и по пути достаю себе яблоко, в гостиной, когда портьера неестественно дёргается. А теперь ещё и кладбище...

Я долго-долго бродила за музеем, пока искала тот злополучный овраг, и каждая тропинка словно видела мою печальную историю любви, оборвавшуюся нашим единственном с Гарри поцелуем. Более того, я была уверена в том, что каждый листик и веточка тоже видят меня насквозь и та одинокая (ну, прямо как я) могила, ставшая причиной моего падения, когда мы с Зейном в первый раз отправились в музей «в обход».

Кстати, благодаря этой старой и хорошо знакомой мне надгробной плите я без труда сориентировалась в какую сторону нужно идти, чтобы выйти к оврагу. Я оказалась с совершенно другой стороны оврага, о которой мне в тот ужасный вечер говорил Зейн.