Пение канарейки

Немое сожаление

Круглый стол в столовой был накрыт богато украшенными тарелками, искушенными бокалами для вина, и великолепными серебряными приборами, олицетворяя роскошь знатной семьи, которая ещё не притронулась к изысканному ужину. Ароматы запеченного мяса и пряных соусов медленно распространялись воздухом, хотя еда уже начинала остывать.

Служанки, держащиеся на расстоянии от стола, любопытно выглядывали из столовой в холл. Взгляды их были полны удивления и тревожной заинтересованности в том, что происходило за его пределами. Но их любопытство было незаметно замечено старым дворецким, который, внимая своему высокому уважению к Старейшине, решил правильно исполнить свой долг. Взяв на себя роль сторожа, он плотно закрыл дверь и отчитал пытливых женщин.

В этот момент Домна, заметно встревоженная, стояла рядом с Лорканом, пальцы её впивались в плотную, но приятную на ощупь ткань, которая для неё была как спасательная верёвка. Его ответные слова, благородная причина разрыва отношений, не останавливали её страстных убеждений, и она продолжала уговаривать наследника. Её аргументы казались наивной сказкой о том, как дочь влюбилась в такого прекрасного мужчину. Но Кана не разделяла эти чувства, даже наоборот, ей был противен жених, и он, разумеется, об этом знал. Тем не менее ему нравилось выслушивать этот обман, и он соглашающе кивал, делая при этом задумчивое выражение.

Канарейка едва держалась на ногах, полностью растерянная. Она чувствовала себя как мошкара, попавшая в паучью сеть и пытающаяся выбраться из липкой, удушающей паутины. Её затуманенный взгляд метался вперёд и назад, то по второму этажу, то в сторону холла. Девушка пыталась решить, что ей делать: идти к бабушке или остановить мать, которая тоже попала в эти коварные сети. Но не успела она выбрать, как в её уши врезалась брошенная фраза Домны, которая уже была рядом и вцепилась в её руку.

— Я с ней поговорю! А вы лучше отправьтесь к себе и хорошенько обдумайте своё решение.

Темноволосая особа мгновенно оказалась ведомой за взвинченной женщиной, которая тащила дочь в её собственные покои. Перед тем как дверь закрылась за ними, среди расходящихся знатных гостей из холла, она увидела Лоркана. Его лицо оставалось холодным и невозмутимым, как каменная статуя на древнем дворцовом фасаде. Указательный палец впивался в висок, с настойчивой насмешкой, будто беспрестанно насмехался над обстоятельствами. Белокурая голова была опущена на ладонь, скрывая хитроумные уловки и коварные планы, готовые разрушить чьи-то надежды. Но когда их взгляды пересеклись, его губы медленно расцвели в ехидной улыбке, которая напрямую ударила по чувствам Каны. В этот момент она ощутила, что он всего лишь издевается над ней, как хищный паук, наблюдающий за своей пойманной добычей.