основы археологических раскопок

Основы эротических раскопок

— Выпей водички. Чего же ты так разволновалась? Ну, подумаешь, увезли... Меня вот тоже часто на скорой возят, — бабушка, которую, как оказалось, звали Зинаидой Михайловной, подошла ко мне со стаканом с водой. От воды сильно пахло лекарствами. 

Я судорожно вдохнула, сдерживая подступающий к горлу комок, и благодарно кивнула.

 — Алло, здравствуйте. Скажите, к вам за последние пару часов Соколов Егор Алексеевич поступал? — голос дрожит, и немудрено — это уже пятая больница, в которую я звоню.

 — Секунду, — эти секунды, черт подери, тянутся, как патока. Я беру стакан с водой. Что там? Валерианка, пустырник, корвалол? Залпом выпив воняющую лекарством воду, я закрыла глаза. Паника заполняла меня до краев

— нет, не поступал. 

 — Спасибо, извините, — отключаюсь. 

Облегчение пополам с испугом. Ужасное сочетание. 

— Ничего? — Зинаида Михайловна присела рядом, ободряюще похлопывая меня по плечу. 

От этого похлопывания стало только хуже. На глазах медленно закипали слезы. Я сидела в пропахшей лекарствами и чем-то, наверное, до жути аппетитным, уже больше получаса. За это время страх внутри меня достиг точки кипения. Зинаида Михайловна рассказала, что скорая подъехала к дому приблизительно в четыре часа. Врачи в квартире номер сорок два пробыли всего пару минут.

 Бабушка видела, как Егора сажали в машину, и ничего более конкретного сказать мне не могла. Машина уехала помпезно — с сиреной и мигалками. Зинаида Михайловна говорит что-то на периферии, рассказывая о том, что Егор въехал где-то полгода как, не шумит, помогает выносить мусор и вообще отличный молодой человек, еще и преподаватель.

 Я пропускаю все это мимо ушей, набирая один за другим номера больниц и поликлиник. 

 — Майя, не переживай так сильно, — женщина покачала головой, — на тебе лица нет. Еще немного, и врача придется вызывать тебе. Подумаешь, увезли в больницу, да мало ли, что могло случиться? Может, он болеет... 

— Вы не понимаете, — я едва слышно всхлипнула. Утешения в таких случаях действуют хуже всего — только освобождают тревогу, рвущуюся наружу, — еще утром с ним все хорошо было, а сейчас... сейчас телефон отключен...