основы археологических раскопок

Факты,подозрение и сирень

— Я так понимаю, — осторожно протянула я, поднимая взгляд на преподавателя, — дружить со мной ты передумал. 

Егор Алексеевич Соколов, мой почти двадцативосьмилетний преподаватель археологии, который только что поцеловал меня, прерывая поток непонятных глупостей, срывающихся с моих губ, смотрел на меня как-то слишком уж грустно. И эта грусть убеждала меня в одном — сейчас будут сожаления, тонны сожалений, которые будут сыпаться на мою голову подобно снегопаду.

 — При всем уважении, Макарова, — парень вздохнул, поворачиваясь к стоящей в углу кровати и жестом приглашая меня за собой

 — вряд ли получится. Нам надо поговорить об этом. 

«Нам надо поговорить об этом»

 Вот так просто, словно о подготовке к модульной контрольной работе или походом в магазин, будто бы только что он не целовал меня так отчаянно, словно... Словно боялся, что я отстранюсь первая. 

— Прошу, давай пропустим часть о том, что я — твоя студентка, и тебе нельзя, — вздохнула я, садясь рядом с Егором, — переходи сразу к той, где ты слишком много выпил и не смог удержать себя в руках, а теперь тебе очень жаль и ты просишь никогда об этом не вспоминать. 

Нервная, натянутая улыбка, появившаяся на моих губах, наверное, только портила всю циничность этой тирады. Взгляд Егора смягчился, и я поняла — я выгляжу слишком жалко, чтобы говорить со мной серьезно.

 — Май, ты же еще почти подросток, — тихо сказал Егор,— я не...

 — Нужно было вспомнить об этом до того, как меня целовать, — огрызнулась я, сжимая пальцы в кулаки. 

— Как будто ты была против, — хмыкнул Егор. Боже, как же бесит. Как. Же. Бесит!

 — Конечно же, не была! — взорвалась я, поворачиваясь к парню

 — Я... «Я же в тебя влюблена, а ты ведешь себя так, как будто...» 

— Какая разница, — тихо пробормотала я, закрывая глаза и вздыхая

 — я все равно уже знаю, что ты сейчас скажешь. «Макарова, это была ошибка, извини, ты просто моя студентка, которая оказалась не в то время и не в том месте...» 

— Макарова, — пальцы Егора прикоснулись к моей ладони, — ты мне нравишься гораздо больше, когда не пытаешься что-то решать за меня.