Ненависть...

Ненависть 18.2

- chapter 18 -

― Юонг влюбился в мою мать, она в него в ответ. Мой отец был тем еще извергом, и в какой-то степени у Юонга моя мать и спаслась. ― Продолжила Дунг. ― Родилась Чау. Но мой отец быстро понял, что это не его дочь.

― Тогда начался Ад. ― Сказал я за всех. Дунг потупила голову. Неужели ей стыдно? Неужели она чувствует себя виноватой? ― Наша с тобой мать, Виен, запила от горя и почти что свихнулась. Она любила нашего отца и просто так отпустить его не могла.

― Ким уже тогда вел подпольный бизнес. Грязный бизнес. Он таскал свою жену и детей по всем притонам города, прятал их, грозился вообще прикончить, если они хоть что-то кому-то скажут. Юонг же выступил против него, поклялся, что заберет с собой любимую женщину и своего ребенка. ― Голова Дунг качнулась. Она поспешила отвернуться от нас, чтобы скрыть лицо. Мне стоило. Нет, я просто обязан был подойти к ней, но ноги совершенно не слушались. ― Юонг мешал Аарону. Он был умнее его, портил весь его бизнес, собирал доказательства для полиции, но...

― Но моя мать умерла. ― Низким голосом шепнула Дунг. Чимин с удивлением вытаращился на меня, словно чувствовал себя лишним в этой семейной трагедии, но я сжал край его футболки, прося остаться.

― Юонг почти что лишился разума. Никогда не видел, чтобы люди так любили. ― Дядя закрыл глаза и потер переносицу. ― Он обвинил в смерти женщины Аарона, но месть полностью завладела его жизнью. Мой брат не заметил, как разрушалась его семья, как страдали его собственные дети...

Глаза Виен были прикованы ко мне. Наступила долгая пауза. Девушка стала смотреть на каждого, просила продолжения, но дальше шло самое ужасное. Все мы боялись, кроме Дунг. Она выпустила воздух и резко обернулась, не собираясь никого жалеть.

― За то, что Юонг развалил бизнес моего отца, Аарон отомстил ему подлейшим образом. ― Но голос Дунг потух.

― Что же? Что же он сделал? ― Виен задергала ее за одежду совсем как маленькая.

Дунг внимательно посмотрела на мою сестру. Неужели она скажет?

― Они изнасиловали тебя, а вину повесили на твоего отца. Мой отец выстроил все так, что виноватым оказался Юонг. В суде был только один свидетель. И им была я.

Виен начала задыхаться. Она вдруг отскочила прямо к дяде, пытаясь спрятаться за ним.

― Это правда? Неужели это правда? Я не верю!! Вы мне лжете! Вы все против меня!

― Роман этот закрутили наши родители. Либо принимай его, либо подыхай. ― Такой ожесточенности от Дунг не ожидал никто. Ее спина выпрямилась, она вызывающе посмотрела на Виен которая не выдержала и налетела на девушку. Ее кулаки градом осыпались на Виен, которая, стиснув зубы, терпела до тех пор, пока Чимин не оттащил мою сестру. Я, как коченный идиот, стоял в углу и не знал за кого заступаться. Дунг протерла окровавленный нос и как-то странно горько усмехнулась. Она хотела, чтобы ее ударили. ― Юонг засудили. И твой папаша повесился в тюрьме. Твоя мать свихнулась и стала таскать в дом всяких мужиков.

― А где все это время была я?! ― Вскрикнула Виен, пытаясь вырваться из объятий Чимина. Кажется, ей хотелось еще раз врезать Дунг.

― Ты была слишком маленькой. И ты была... Не в себе... ― Промямлил я. ― Ты все это очень тяжело переживала. Однажды ты пыталась покончить с собой и... ― Мне было одинаково неловко перед обеими девушками. Я чувствовал, что обязан защитить обоих, но как это сделать, если одна желает убить другую, а эта другая даже и не против.

― Я только поднимался. Я не знал, что происходило в вашей семье. Известие о смерти брата дошло до меня слишком поздно. Только после того, как Юнги вышел из колонии для несовершеннолетних и появился у меня на пороге. С этого момента о вас уже заботился я.

Виен успокаивалась очень долго. Дядя даже попросил одного из охранников принести воды и таблеток для успокоения.

― Простите, но когда... ― Неуверенно помялся Чимин, ощущая себя лишним. ― Когда твой отец, Дунг, сделал с тобой... Это?

― Мои дела пошли в гору, и я решил, что следовало бы напомнить Киму о том, кто такие Мины. К этому времени я уже носил другую фамилию, пришлось специально поменять, чтобы обезопасить всех. Но у Аарона вечно было много врагов и меня опередили. После от знакомых я узнал, что произошло в его семье и решил, что прекращу бесконечную войну сам. Я исчез и больше не мешал ему жить.

― Аарон подстроил все так, что я стала отличным откупом для конкурентов. Но чокнутая дочка отцу нужна не была. В конце концов, кому-то же он должен был бы передать после бизнес. Я не знаю, откуда он откопал этого психа-врача, но он его нашел и не придумал ничего лучше, как стереть мне память. Тоже сделали и с тобой, Виен, однако тебе повезло чуть больше...

― Повезло? ― Завизжала Виен, умирая от желания расцарапать все лицо Дунг.

Мы все разом приметили в ней нечто необычное. Долгое время я не видел в ее чертах осмысленности и приземленности. Желание же убить девушку, которая в ее глазах испортила ей всю жизнь, будто бы вернуло Виен на землю. Чимин незаметно кивнул мне, тоже поражаясь этому феномену.

― Игра никогда не заканчивалась. ― Дунг осторожно пощупала нос на предмет травм и, не обнаружив их, села на подоконник. ― Потому что на поле боя всегда оставался один игрок. ― Она с кривой улыбкой посмотрела на меня. Я не сдержался и тоже улыбнулся ей в ответ. ― Юнги всегда был рядом со мной. До того, как случилось это, и после...

Комната потеряла все очертания. Я смотрел в ее горевшие глаза и окончательно в них затерялся.

― Разумеется, он ненавидел меня. Портил всячески мне жизнь, до тех пор пока не раскрыл правду.

Значит, ты не ненавидишь меня? Не проклинаешь за весь этот Ад, созданный мной?

― Все это привело к тому, что мы сидим в этой комнате. Мой псих-папаша ищет меня, чтобы лично всадить пулю в лоб. Он боится, потому что знает, что я против него. Я засажу его в тюрьму на долгий срок, чего бы мне это не стоило.

― Вы даже умереть не боитесь? ― Как-то странно спросил дядя. В своей голове он уже что-то высчитывал.

― Нет, ― совершенно просто и спокойно ответила ему Дунг. ― Если это решит все проблемы, если это даст всем пострадавшим спокойно жить дальше... Нет. Я не боюсь.

Виен сидела сбитая с толку. Чимин приглядывал за ней, и я мог на него полностью положиться. Девушка с горящими глазами спрыгнула на пол и осторожно показала нам свое предплечье. Бинты были в крови.

― Какого хера ты сидела и молчала?! ― Не помню, чтобы я был когда-нибудь зол на чужое безрассудство, но ведь она и виду не подала, что рана ее раскрылась и срочно нужен врач.

Дунг снова спокойно улыбнулась мне.

Врача вызвали. Всех раскидали по комнатам.

― Задержись, Юнги. ― Попросил меня дядя, когда мы остались вдвоем. ― Я говорил с врачом, который осматривал Ким. ― От этой фамилии стало противно. Пришлось просить дядю называть ее по имени. ― Он сказал мне, что у девушки, возможно, параноидный психоз. Ты понимаешь, что это значит?

― Она не сумасшедшая!

― Возможно! Но ведет себя она крайне неадекватно!

Резкие выкрики дяди оглушили меня. Я хотел во многом ему возразить, но слов не находилось.

― Ты ведь уже все рассчитал? Какой план действий?

― Даже если я выдвину обвинения, отнесу все собранные документы ― этого будет мало. Я бы хотел поймать его с поличным... ― Глаза мужчины как-то сощурились. Он нарочно отвернулся от меня и прошествовал к своему кабинету.

― Ты не станешь использовать Дунг... ― Угрожающе прошептал я, предчувствуя плохое разрешение этого конфликта. Дядя ничего не ответил, скрылся за дверью.

Я немедленно спустился на первый этаж и свалил из дома под пристальным наблюдением охранников. Как и ожидалось, за ворота меня не пустили. Оставалось наблюдать за высокими кронами елок и сосен, среди которых был спрятан особняк. Немного пройдясь, я вычислил окна комнаты Дунг и стал следить за ними. Она не показалась. Балкон пустовал. Присев прямиком на бетонные плиты, привезенные сюда для новой постройки, я ощутил неприятный озноб.

"Она не могла сойти с ума. Она совершенно в своем уме. Она рассуждает логически", ― уверял я сам себя до тех пор, пока створки ее окон не раскрылись, и девушка не вышла наружу. Она осторожно свесила свои ноги через железные прутья и взглянула вниз, прямо на меня.

Мы оба молчали. Разглядывали друг друга и думали. О чем думала она ― оставалось догадываться. Я же рассуждал о том, куда нас закрутила жизнь. Все прошлые мои поступки по отношению к ней стали казаться подростковыми замашками, вызванными гормонами. А ее поступки, которые раньше я злобно высмеивал, теперь выстроились в мудром порядке.

Она никогда не желала причинять мне зла. Не желала этого по-настоящему. А я вот только спал и видел, как буду медленно душить ее и отправлять на тот свет.

В это самое время ко мне бесшумно подошел Амён, сжимавший в руках дорогую сигару.

― Малец! Еще раз убежишь из дома ― я тебя покалечу так сильно, что ходить еще неделю не будешь. ― Грозится он своим толстым маленьким пальцем. Я закатил глаза.

― Так нужно было. Мы выезжали за сестренкой.

И я вспомнил, как сутки назад ненавидел Ким Дунг, посчитав, что она вычислила местонахождение Виен и теперь собирается отомстить через нее. Вышло же все по-другому. Дунг наоборот спасла сестру.

Я поднял взгляд и понял, что она продолжает следить за нами. Амён еще раз покачал пальцем и ушел.

Когда я снова посмотрел наверх, Дунг уже не было. Кажется, до этого она устало потирала свои глаза. "Пошла спать", ― подумал я, но девушка появилась снова. В ее руках были белые листы, на которых она что-то очень быстро писала. Как только небольшое послание удовлетворило ее, девушка сложила лист в самолетик и отправила его в мою сторону. Самолетик не долетел несколько метров. Я мгновенно забрал его и развернул бумагу.

"Я хочу сбежать отсюда ненадолго. Это очень важно"

Пока я читал, она уже на нитке опустила до меня ручку и бумагу. Я вяло накалякал ответ, что это невозможно. Между нами завязалась необычная переписка. Дунг остервенело доказывала мне, что это не простая вольность, я же убеждал ее в том, что подобный побег очень опасен.

"Поднимайся"

И она исчезла с балкона, не оставляя мне выбора. Я снова пробрался в дом и тайком оказался у дверей ее комнаты.

― Куда ты хочешь сбежать? ― Прямо с порога решил спросить я. Она сидела на постели, подобрав к себе колени. Девушка погладила место возле себя, и я сел рядом. Ее голова мягко опустилась на мое плечо. Я замер от удивления. Весь мой недовольный пыл сменился на что-то уютное и теплое в груди.

― Городское кладбище далеко отсюда? ― Осторожно спросила она, нарочно пряча подстреленную руку.

― Зачем тебе там быть?

Дыхание ее было ровным. Я прислушивался к нему и все пытался понять ее планы, но мягкая колыбельная ее дыхания убаюкивала.

― Хочу к маме. ― Честно призналась она.

"Но ведь она умерла", ― почти что вырвалось из меня, но я сумел удержать язык за зубами. Вспомнилось, как я сам часто проводил время на кладбище возле могилы матери, как разглядывал другие памятники и гадал о том, как умер тот или иной человек, был ли он счастлив, а главное ― любим.

― Мы как-нибудь обязательно сходим.

― Мы? ― Переспросила она, поднимая на меня свои красивые глаза.

― Что тебя удивляет?

Она покачала головой.

― Сама возможность дальнейшего существования.

Перед глазами пронеслась страшная картина: Дунг держит в руках ружье и целится прямиком себе в глотку. Вся ее фигура напряжена, а расширенные как от наркотика глаза смотрят на меня. Она нажимает на курок, крик застревает в моем горле.

― Я рад, что тогда пули закончились в ружье. ― Сам не понимаю, зачем говорю такие жалкие слова.

Картина перед глазами, и я невольно думаю о ее смерти. Как противно когда-то было желать ее гибели, а после чуть ли не молиться о спасении. Вспомнилось и то, как я прожил дни без нее. В какой-то момент что-то щелкнуло в голове, и я понял, что категорически не хочу возвращаться в прошлое, что я хочу вперед. И что ужаснуло больше, хотелось именно с ней. Дни напролет я проводил у себя в комнате, чувствуя полнейшую бесцельность всего моего существования. Отомстил? Не вышло. Хотелось стать простым мальчишкой и начать все сначала. Как поэтично, но с той, что напоминала о прошедшем больше всех. Почему? Да просто никто другой бы никогда не понял меня так, как она. И это бесило, раздражало... вселяло скрытую надежду...

― А я нет. ― Она устало протерла лицо, которое немного опухло и покраснело. ― Ну и зачем жить, зная, что дальше тебя все равно ждет смерть? ― Она сдержала глухой вопль. Я снова ощутил себя мальчишкой, незнающим что делать.

― Не говори так! Никто не умрет! ― Откуда в ее голове столько мыслей о смерти? Все же под нашим контролем. Мы в полнейшей безопасности. Мы в нашем доме, который защищают. Дядя обязательно что-то придумает, и Аарона Кима посадят. На этом черная полоса прекратиться и можно будет думать о будущем.

― Полгода назад я была уверена, что погибну от твоих же рук на моем выпускном! ― Вскрикнула она через улыбку, утирая непрошенные слезы. Ей было странно сидеть на одной постели с ее когда-то потенциальным убийцей.

― Но ведь сейчас же ты жива! И ты рядом со мной! Прекрати думать о плохом.

Дунг осторожно влезла в мои объятия.

― Если бы не ты, я бы точно свихнулась. ― Шепотом призналась она прямо мне в ухо. ― Я до конца была уверена, что ты снова появишься в моей жизни. Это заставляло меня бороться каждый день.

― Прости, что немного припозднился.

― Вообще, я ожидала, что ты придешь с факелами заканчивать старые дела, но...

Мы оба рассмеялись. Я прижал ее ближе к себе, как нечаянно надавил на раненную руку. Девушка вскрикнула, но рассмеялась больше прежнего.

― Какой подросток может похвастаться огнестрельным ранением в восемнадцать лет? ― Отшутилась она, и напряжение между нами спало. Я чувствовал, как ей становилось легче, и от этого легче становилось мне самому.

Стоило нам перестать смеяться, как мы поймали взгляды друг друга.

"Если я ее сейчас не поцелую, ― подумал я, ― то я точно буду считать себя полнейшим идиотом".

Мои губы мягко опустились на её щеку. Взглядом я просил разрешения продолжить, как девушка свободной рукой влепила мне пощечину. Она сама, кажется, удивилась больше меня. А после поцеловала с таким сумасшедшим порывом, что моя голова закружилась, и я даже растерялся на мгновение.

Я схватил ее лицо в ладони, не веря собственным чувствам. Я целовал ее, она целовала меня. Мы сидели на одной постели и находили спасение друг в друге. Еще никогда я не чувствовал, что смогу все. Еще никогда она не была так неуверенна в завтрашнем дне, как сейчас. Если она сходит с ума, то я возьму ее руку в свою и ступлю вместе с ней на эту тропу безумия. Мы пройдем ее вместе. Только вместе. Потому что иначе уже невозможно.