Гарри Поттер и Клуб Интеллектуальных Шутников

Глава 14. Поющие поганки и идея карты

Когда остальные ребята подошли к теплицам, Джеймс и компания постарались слиться с толпой и не привлекать раньше времени особого внимания. Рядом с Джеймсом как-то незаметно возник Снейп и, будто имеет на это полное право, спокойно завел с ним разговор о теме предстоящего урока. Сириус смерил Снейпа мрачным, тяжелым взглядом, но ничего не сказал. Когда ребят рассадили, остро встал вопрос, с кем сядет каждый из них. Ну, что значит остро… Эта тема, видимо, была болезненной для одного Сириуса, потому что и Римус, и Джеймс быстро нашли себе новые места и партнеров, а вот Сириус не считал, что кто-то кроме Джеймса может быть достоин его общества, поэтому предпочитал садиться один и оттуда кидать на друга мрачные взгляды. После нескольких пар они стали получаться настолько хорошо, что это признал даже Джеймс.

Поттер же выбрал себе нескольких партнеров: когда у Равенкло были совместные пары со Слизерином или Гриффиндором, он всегда предпочитал общество Снейпа и Эванс, а если пары были с Хаффлпаффом, то – другого равенкловца, Ксенофилиуса Лавгуда. И Снейп, видимо, теперь решил, что он может общаться с Джеймсом, когда захочет! Сириус просто на дыбы вставал при мысли об этом, но и упрекнуть Джеймса пока совершенно не в чем. Так что Сириус уже начал придумывать новую шутку, персонально для одного излишне нахрапистого и прилипчивого слизеринца…

Наконец к ним подошла профессор Спраут, которая открыла двери в теплицы и запустила класс внутрь. Они успели рассредоточиться по своим рабочим местам, когда вдруг свет погас, и в этой темноте медленно стали разгораться яркие флуоресцирующие грибы, растущие на аккуратно спиленной коряге, живописно разместившейся на столе учителя, как на сцене. Зазвучала громкая, динамичная, напористая песня с рваным, необычным ритмом, исходящая от грибов, которые немного покачивались ей в такт. Зрелище было настолько завораживающе необычным, интересным и сказочным, что все встали, как вкопанные, слушая исполнение. Грибы меняли цвет свечения, подчиняясь какой-то им одним понятной логике, и явно наслаждались своим вокалом. Наконец песня закончилась, и все выдохнули. Первой пришла в себя профессор. Она, охнув, всплеснула руками, заклинанием вернула свет в теплицу и кинулась к подарку, сразу начав ворковать над ним, как над любимым племянником. Причитала что-то о том, какой это редкий вид, да какой большой, красивый экземпляр. Грибам явно нравились ее слова: они тянулись шляпками в ее сторону и шептали что-то свое, грибное.