Дверь кабинета Вани была приоткрыта ровно настолько, чтобы я могла видеть его профиль, освещенный теплым светом настольной лампы. Полоска желтого света падала на темный паркет коридора, создавая зыбкую границу между нами — между прошлым и тем, что могло бы быть. Я замерла на пороге, внезапно осознав, что все тщательно продуманные слова растворились где-то между сердцем и губами.
Ваня сидел за столом, склонившись над стопкой бумаг, и свет лампы рисовал золотистые блики в его непослушных прядях. Очки съехали на кончик носа, а между бровей залегла глубокая складка — следствие привычки слишком сосредоточенно хмуриться. Он водил ручкой по полям, иногда задерживаясь, чтобы что-то отметить.
Я наблюдала за тем, как его пальцы — длинные, с чуть выступающими суставами, с едва заметным шрамом на указательном — перелистывают страницу. Те самые пальцы, что когда-то дрожали, когда он подкидывал мне записки.
«Он ждал. Как и я когда-то...»
Сердце сжалось так резко, что дыхание перехватило.
— Будешь стоять в дверях весь день?
Он не поднял головы, но уголок его рта дрогнул — почти неуловимо, как будто он давно знал, что я здесь. Как будто чувствовал мое присутствие кожей, той самой памятью тела, что не стирается годами.
— Как ты...
— Почувствовал, — он наконец отложил ручку, и она покатилась по столу с тихим стуком. Повернувшись ко мне, он снял очки и провел рукой по лицу, оставляя на переносице красный след от дужек.
Без очков его глаза — все те же, карие, с золотистыми искорками — смотрели на меня так, будто я была миражом, который вот-вот исчезнет. В них читалось что-то хрупкое, почти беззащитное, что он обычно так тщательно прятал за маской уверенности.
Я сделала шаг вперед. Паркет скрипнул под ногой, и этот звук казался невероятно громким в тишине кабинета.
— Что-то случилось?
Я покачала головой, сжимая пальцы в замок до побеления костяшек. Как объяснить, что после разговора с отцом мир перевернулся? Что все эти годы я видела только часть картины, как будто смотрела на жизнь через запотевшее стекло?
— Просто... — я сделала шаг вперёд, потом ещё один, пока между нами не осталось всего пара метров.
YOU ARE READING
Школьник
Teen FictionИван Кислов - старшеклассник, привыкший бросать вызов системе. Он не признаёт авторитетов, насмехается над правилами и живёт по принципу «чем опаснее - тем интереснее». Но всё меняется, когда в школе появляется она - новая учительница английского.
