Школьник

Часть 10. Лена

Я слышала их шепот за спиной, когда шла по коридору после уроков. Каждый шёпот словно обжигал кожу, оставляя невидимые следы.

— Говорят, он оставался у нее в кабинете дотемна...

Мои пальцы непроизвольно сжали папку с тетрадями так, что картон прогнулся. Шаг замедлился сам собой — предательски, против воли, будто тело отказывалось уносить меня от этих слов.

— ...а она ведь его учительницей была, это же вообще...

Сердце колотилось где-то в горле, горячими, неровными толчками, с каждым ударом напоминая: «Все знают. Все обсуждают». Я резко свернула и зашла в кабинет английского, захлопнув дверь с таким облегчением, будто переступила порог убежища.

Тишина внутри была почти осязаемой после шума коридоров. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь жалюзи, рисовал на полу полосатые тени, а запах мела и дерева казался вдруг таким знакомым, таким... безопасным.

Дверь распахнулась с грохотом. Ваня влетел внутрь, его глаза блестели истеричным весельем, а в руках он сжимал смятый листок, исписанный детским почерком. Его рубашка была расстегнута на пару пуговиц, обнажая ключицы.

— Ты не поверишь, что я нашёл.

Он швырнул бумагу передо мной, и я разглядела заголовок, выведенный разноцветными фломастерами: «ТОП-5 мест, где Кислов и Зуева ЭТО САМОЕ».

Я почувствовала, как кровь приливает к лицу, когда пробежалась глазами по списку:

1. Кабинет химии (на столе!)

2. Спортзал (на матах!!)

3. Библиотека (между стеллажами с классикой!!!)

4. Крыша (с видом на город!!!!)

5. Кабинет директора (смело!!!!!)

— Это... это же... — я задыхалась, чувствуя, как смех и ужас борются внутри, создавая странное, почти истеричное ощущение. Губы дрожали, пытаясь сдержать улыбку, а пальцы непроизвольно сжали край стола.

— И это еще не всё! — Ваня достал телефон и прокрутил чат учителей. — Людмила Сергеевна утверждает, что лично видела, как мы... цитирую... «распускали руки» в подсобке уборщицы!

Я закатила глаза, чувствуя, как жар разливается по щекам:

— В подсобке? Где ведра и тряпки для пола? Романтично.