С чистого листа

Глава 37.

ГЛАВА 37.
— Знаешь, — продолжил свой рассказ Эдвард. — Я ведь до встречи с тобой никогда не испытывал подобного чувства.
— А как же твоя первая жена, я думала, что вы любили друг друга?
Она же умерла при родах.
— Алисия не была мне женой, то есть я не делил с ней постель. Отец устроил этот союз, мне было всего семнадцать, она была старше меня на пять лет. Я не хотел рисковать чужой жизнью. Двумя жизнями. Девушка была тихая и послушная, напоминала испуганную птицу. Я жалел её и только. Пару лет мы прожили с женой, как чужие, а потом Алисия понесла, но не от меня. Уверен, что отец постарался, иначе она бы не умерла при родах. А потом,
через много лет, когда уже умирал я от болезни и одиночества, в моей жизни появилась Лагерда, но эту историю ты и сама знаешь.
— Но, если все так, как ты говоришь. Если полюбил меня с первого взгляда, то почему сделал все, чтобы я считала, что мой муж мёртв? Почему ты не вернулся ко мне? И от чего не дал знать о своих чувствах сразу после союза и твоего выздоровления?
— Боялся быть отвергнутым. Всегда знал, что ты добрая и отзывчивая душа, но мне нужна была не жалость, а твоя любовь. Меня ведь никто никогда не любил, и я был уверен, что недостоин любви. В младенчестве оторвав от матери, отец оставил меня у кормилицы, и вскоре благополучно забыл о моем существовании, со временем перестав присылать даже деньги на содержание. У той женщины был свой ребенок, именно из-за него она согласилась взять ещё одного младенца в семью. Одинокой вдове не просто прокормить себя и маленького ребенка, ей нужен был стабильный доход.
Я был мал, но помню матушку Лану, помню, что любил ее, а она отдала приемного сына в услужение в дом неги, едва мне исполнилось семь лет, сразу, как перестали приходить деньги от Гора.
Там я мыл полы по утрам, по вечерам разносил напитки, ночами чистил господскую обувь, выставленную за дверь номеров. А когда мне исполнилось тринадцать познал первую женщину. Развратная девица смеялась надо мной, пользуясь ради потехи, а я впервые узнал, как омерзительна бывает связь с женщиной, которая тебя использует.
Мне повезло, случай свёл меня с капитаном городской стражи, так я стал его слугой. Он многому меня научил: ездить верхом, обращаться с лошадьми и с оружием, читать следы. Но едва мне исполнилось пятнадцать в моей жизни снова объявился Гор.
Его человек доставил меня в замок Рох, а отец объявил, что с этого дня я могу забыть свое босяцкое имя — Эдвард, отныне я — Рассел Харибор, а потому обязан соответствовать и с честью носить новое имя.
Меня взял под свое крыло прежний управляющий, отец Мии. Он и обучил меня счету, грамоте и ведению хозяйственных дел.
Позже в замке появился Даг, от него я и узнал о своей матери. Сразу после смерти отца я ездил в портовый городок, останавливался в "Тихой гавани". Элла была замужем, у нее рос сын, я не хотел вмешиваться в её налаженную жизнь, но помог ее семье в трудный период, купил корабль, стал совладельцем торгового дела с ее мужем и младшим сыном. Позже из-за моей болезни мы поддерживали связь только через Дага.
— У тебя была сложная жизнь, но при чем здесь наши отношения? Ты думал, что я откажусь от тебя так же легко, как это делали другие?
— Больше всего на свете я хотел, чтобы наш союз строился на любви, но я видел вас с Коулом в его кабинете. Он любит тебя, вы были бы счастливы вместе, если бы не проклятье. Ты не позволила мне умереть, но я не имел права желать большего. Я видел себя в зеркало, во мне нет ничего такого, что могло бы увлечь красивую девушку, а после болезни я и вовсе не мог надеяться на взаимность. Правда, в ту последнюю ночь, когда мы встретились в замке, у лестницы, у меня появилась крохотная, но надежда, что я тебе небезразличен.
— Что случилось в ту ночь, почему ты не вернулся?
— Я напал на след Харриса, и шел за ним до той злополучной хижины. Там мы сцепились, когда Харрис отключился, я заметил за печкой связанную женщину. Отправил её в замок за подмогой, а сам покрепче связал Харриса, а когда почувствовал дым и попытался открыть дверь, она не отрывалась, кто-то подпёр её снаружи. Я вывихнул плечо, но дверь не поддалась, хижина уже полыхала. Пришлось выбить раму на окне, приток воздуха усилил пожар, оконный проем был слишком узок, пока выбирался, обжёг шею и лицо, а ещё надышался дымом и обжёг лёгкие горячим воздухом. Я слышал удаляющиеся шаги и пошел следом, но у болота потерял сознание.
Нашла меня знахарка, помогла дойти до охотничьего домика на болоте, связалась с Дагом. К тому времени все считали меня мертвым.
— Даг знал, что ты жив?
— Он нужен был мне, чтобы наблюдать за обитателями замка и заботился о твоей безопасности. Меня пытались убить, я должен был выяснить, кто и зачем? Пока Рассела Харибор считали мертвым, у меня было преимущество.
— Даг знал, а я нет. Ты подозревал меня в своей смерти?
— Нет. Конечно же, нет. Но..., — Эдвард виновато отвёл глаза.
— Ты подумал, что это удачная возможность избавиться от навязанной проклятьем жены?
— От нелюбимого урода мужа. Там в огне я получил ожоги, которые окончательно убедили меня, что ты достойна большего, чем обезображенный шрамами нелюбимый муж.
Знахарка залечила мои раны, Даг был моими ушами и глазами, но выяснить личность злоумышленника нам так и не удалось. Жизнь в замке пришла в привычное русло, мы приглядывали за тобой, опасаясь, что покушение повторится, но было тихо.
Я тайком бывал в твоей спальне ночами, чтобы побыть рядом, коснуться твоих волос, иногда губ, я скучал. Даг уговаривал открыться тебе, и однажды я решился, но увидел вас в кабинете с Коулом, вы целовались, ты отвечала ему.
— Мне очень хотелось, чтобы на его месте был ты. Я ощутила твоё присутствие, я искала тебя, но ты исчез.
— Спрятался в конюшне.
— Зачем? — в отчаянии выкрикнула ему в лицо. — Ты уехал, оставил меня одну. Как ты мог?
— Моё сердце разрывалось на части, но я хотел, чтобы ты была счастлива. Ты достойна лучшего.
— Коул, по-твоему, лучший?
— Мне показалось, что ты его любишь.
— Тебе показалось, — схватила подушку и с размаху ударила мужа. — Ты не смел бросать меня одну! Ты обязан был мне всё рассказать!
— Я не смог.
— Отчего же так осмелел в саду заезжего двора? — зло щурилась, ожидая ответа.
— Это было выше моих сил, не сдержался, но ты тоже этого хотела.
— Может и хотела, — с досадой, смахнула надоевший локон со лба, упорно глядя в сторону.
Эдвард нежно дотронулся до моей ладони и, скрестив наши пальцы, коснулся губами запястья.
— Ты сказала тогда, что тебя пугает не внешность, а моё поведение. Это вселило в меня уверенность, что у нас может быть совместное будущее. После той нашей ночи весь день думал о тебе, а вечером, когда вернулся в заезжий двор и узнал, что тебя там нет, не поверил. Но ты покинула меня, смотрела на меня надменно и холодно, а корабль неумолимо удалялся.
— Прости, я думала, что у вас с Эллой связь.
— Так и есть. Родственная связь — она моя мать, а я ее сын.
— Прости.
— Что же, мы квиты — я покинул тебя, а ты меня. Но что ответишь мне сейчас, когда нашу связь одобрил Господь? У нас будет ребёнок. Ты позволишь мне остаться с вами?
— А ты этого хочешь?
— Больше всего на свете.
— И я больше всего на свете. Я люблю тебя, Эдвард. И ещё...
— Что? — напрягся он.
— Зови меня — Ольга, Оля — это мое настоящее имя. Теперь между нами нет тайн и недоговорённостей. Надеюсь, так будет всегда.

Конец.