С чистого листа

Глава 19.

ГЛАВА 19.
Ночь я благополучно проспала, проснулась рано утром и, порадовалась теплым солнечным лучам, проникающим в комнату через небольшое окно спальни. День обещал быть погожим.
Сладко потянувшись в мягкой постели, я не спешила вставать, но громкий стук в дверь заставил встрепенуться и натянуть одеяло до подбородка.
— Да, — пискнула я. — Войдите.
— Вставай, соня, пора завтракать и возвращаться в замок, — с той стороны двери послышался голос Коула. — Я на стол накрыл. Жду.
Пришлось поторопиться. Пальцами, как смогла, причесала волосы и завязала их в узел на затылке. Натянула чулки, платье, накрыла плечи платком, скрестив его концы на груди и перевязав за спиной. Так гораздо теплее, печь всю ночь не топилась, дом успел остыть.
Коул ждал меня за столом. Ел вяленое мясо с хлебом, запивая горячим отваром шиповника.
— Садись, перекуси, — указал на стул рядом с собой. — Нам в замок возвращаться надо, вчера ещё должны были вернуться, достанется мне от господина, на целые сутки лишил его драгоценной сиделки, — съязвил парень и поморщился от досады, что не смог сдержать ревности и желчи, разъедающей его изнутри.
— Уверена, что господин Рассел простит тебе твою оплошность. Ведь, возвращаясь в ливень, мы бы непременно насквозь промокли и могли тяжело заболеть. И тогда бы господин лишился и сиделки, и своего незаменимого управляющего. Ты поступил разумно, господину не за что сердиться на тебя.
— Боюсь, он думает иначе.
— А это мы узнаем, как только вернёмся в замок, — ответила с набитым ртом, запивая отваром проглоченный кусочек мяса и поднимаясь из-за стола. — Едем. Как бы погода снова не испортилась. Очень жаль, что не застали Тиру, даже не повидались.
— Если хочешь, приедем к ней ещё раз, — поднявшись из-за стола и следуя за мной, охотно предложил Коул.
Обратная дорога у нас, на удивление, заняла времени гораздо меньше.
Стояла чудесная погода, и я, сидя за спиной Коула, наслаждалась осенним погожим деньком.
На заднем дворе Коул отдал поводья конюху и помог мне спешиться.
В замок мы вошли с черного хода и тут же встретили взволнованную Надин.
— Коул, наконец-то ты здесь, — поспешила она к нам навстречу. — У нас беда.
— Что? Что-то с господином Харибор? — взволнованно спросила, обогнув широкую спину Коула и выступив вперед.
— И с ним, и с госпожой Лагердой. Их обоих уже осмотрел лекарь. Господин хоть и терпит мучения, но в сознании, а госпожа Лагерда совсем плоха.
— Но что случилось? Ещё вчера состояние господина не вызывало опасения, а его жена была вполне здорова.
— Много чего. Господин же, когда наступил поздний вечер, а вы так и не вернулись из деревни, поехал за вами, уж как его Дагал ни уговаривал остаться в замке. Куда там, поехал, а ночью Даг привез хозяина обратно. Господин был без сознания, вызвали лекаря, но что он мог сделать, когда отведенные проклятьем годы подходят к концу.
— Но вы сказали, что он в сознании.
— Очнулся, но слишком плох.
— Я должна пойти к нему, — немедля направилась к лестнице.
— Я с тобой, — крикнул Коул и направился следом.
Обернувшись, заметила, как Надин, прислонив ладонь к щеке, печально покачала головой и скрылась в кухне, отдавая распоряжения прислуге.
Мы с Коулом остались наедине.
— Не надо, не ходи со мной, — попросила я полушепотом. — Позволь мне побыть с ним наедине. Нам надо объясниться. Ведь это из-за меня ему стало хуже.
— Как скажешь, — насупился парень. — Если понадоблюсь, то отправь на поиски Роя, он знает, где меня найти.
— Конечно, — кивнула и спешно поднялась по лестнице на второй этаж, прошла по галерее и беспрепятственно вошла в комнату господина, ни Дага, ни кого-то ещё из приближенных людей хозяина я у его двери не встретила.
Резкий запах гниения человеческой плоти ударил в нос. Даг спал на ковре возле кровати, Рой, сидя в деревянном кресле, склонив голову на грудь. Рассел лежал на кровати, закусив нижнюю губу до крови, и невидящим взглядом смотрел в окно, от напряжения и боли на его лице, изъеденном черными язвами, выступила испарина.
Стараясь не шуметь, я пересекла комнату, обошла спящего Дага и присела на постель.
Рассел повернул голову и улыбнулся сухими кровоточащими губами.
— Я искал тебя, — чуть слышно прохрипел он. — Где ты была?
— В деревне. Я же говорила тебе, что поеду.
— Ты знала, что я жду, волнуюсь, но осталась с ночёвкой, не предупредив.
— Прости, — виновато потупив глаза, прошептала, испытывая неловкость за свою недальновидность.
Отчего вчера я не настояла на возвращении в замок? Ведь могла догадаться, что Рассел будет ждать и волноваться, но я и предположить не могла, что он ринется разыскивать меня ночью, в дождь, в состоянии, когда еле-еле держится на ногах.
Не смогу себя простить, если из-за меня он не сможет подняться.
Помогла называется, съездила в деревню, добыла ценную информацию, на самом деле только хуже сделала.
Ничего путного у меня не получается. Надеялась, что смогу построить новую жизнь с чистого листа, опираясь на опыт прожитых лет, сделаю вывод из пережитого и не повторю допущенных ошибок, но, видно, человек я такой невезучий или бестолковый. Ничего у меня не получается.
Зачем только, такую никудышную, меня в этот мир забросило? Я же даже своего предназначения исполнить не могу.
На моих глазах хороший человек умирает в мучениях, а я не знаю, как и чем ему помочь.
Разве что помолиться. Возможно, хоть это поможет.
— Мне недолго осталось, — сквозь пелену задумчивости долетел шелест, слетевший с губ Рассела. — Я не должен тебя об этом просить, но прошу. Останься со мной до конца. Хочу умереть, держа тебя за руку, чувствуя тепло твоего тела, видя блеск твоих глаз.
— Не говори так, ты будешь жить. Мы что-нибудь придумаем.
— Поздно. Ничего не изменить. Это судьба.
— Нет. Нет. Ты не должен сдаваться, — всхлипывала, не сумев сдержать слёз.
Где-то у меня в ногах послышался шорох, скосив глаза в сторону, разглядела, как на коленях Даг продвигается к двери, по пути дёрнув Роя и указав ему на выход.
Мы с Расселом остались в комнате одни, я скинула с ног башмаки и тихонько легла рядом с ним, стараясь не касаться иссушенного проклятьем наболевшего тела.
— Как ты? Сильно болит?
— Когда ты рядом, боль утихает, — ответил Рассел, положив перебинтованную ладонь на мою.
— Я рядом, поспи, — вкрадчиво произнесла, коснувшись губами его уха.
Мужчина послушно закрыл глаза, его дыхание выровнялось, и он заснул, а я пыталась упорядочить хоровод мыслей, носившихся по кругу в моей голове.
А ведь я так и не узнала, что случилось с госпожой Лагердой.
Человек она гнилой, и беспокоиться за ее здоровье я бы не стала, если бы не ребенок, которого она носит. Здоровье малыша напрямую зависит от самочувствия его матери, ему я не желала зла. Никому не желала, но смерть Лагерды позволила бы сохранить жизнь её мужа.
Я не должна думать об этом, но продолжаю думать, чтобы изгнать дурные мысли из головы, начала про себя читать "Отче наш". Единственную молитву, которую знала наизусть. Она не раз помогала мне, прогоняя страшные сны.
Уже дремала, когда послышались чьи-то тяжёлые шаги за дверью и, приоткрыв её, в спальню заглянул Даг.
Приподняв голову от подушки, тихо спросила:
— Что? Господин спит.
— Госпожа Лагерда умерла, — без предисловий выдал он.
Не ожидала услышать такую новость, выскользнув из-под руки Рассела, встала и в одних чулках вышла за дверь.
— Как это произошло? — решила наконец-то выяснить причину внезапной смерти госпожи Лагерды.
— Лекарь сказал, что она хотела избавиться от ребенка. По совету своей камеристки выпила отвар трав — наши девушки часто им пользуются, но не на таком большом сроке, конечно. Она вначале скрывала, а когда совсем плоха стала, тогда за лекарем и послала. Он не смог ничем помочь, госпожа потеряла много крови.
— Но почему она так поступила?
— Коул винит во всем себя. Это его ребёнок. На днях он рассказал госпоже Лагере о том, что наследует замок за господином, и что является потомком рода Харибор. Госпожа не хотела умирать при родах и решила скинуть опасного для её жизни дитя. Тут ещё вся эта история с её братом, ей не на кого было положиться. Думаю, что она запаниковала.
— Жаль, конечно, её, но как она могла так поступить с собственным ребёнком? Бедный Коул. Он так любил малыша. Как он?
— Плохо. Закрылся у себя в кабинете, пьёт.
— Я пойду к нему.
— Не надо, пусть побудет один.
— Как у вас все происходит? Священник, похороны? Надо достойно проводить госпожу Лагерду в последний путь.
— Священника не будет. Госпожа самоубийца. Её служанка обмыла её тело, и его сегодня же перенесут в дальнюю усыпальницу, молиться тоже будут только по безвинно погибшему малышу.
— Значит, священник у вас все же есть?
— И храм тоже. Недалеко. В нескольких вестах от замка.
— А как у вас женятся?
— Очень просто. Сначала помолвка, потом полгода ухаживаний, подготовка к священному союзу и соединение двух душ в храме. Потом обычно неделя празднований.
— Никаких дополнительных разрешений от короля или правителя не нужно?
— Так нет у нас королей. Совет правит. А разрешение, конечно, нужно. От старшего рода, но если ты самый старший среди членов рода, то позволения спрашивать не у кого, — усмехнулся Даг, кажется, начиная понимать, куда я клоню.
— А сколько времени необходимо сохранять траур по прежней жене, чтобы заключить союз с другой?
— Как только тяжёлым камнем накроют покойницу в усыпальнице, уже в храм идти можно.
— А если не ехать в храм, а вызвать священника в замок?
— За дополнительную плату приедет, отчего же не приехать.
— Тогда посылайте за ним. А я сообщу господину о смерти его жены. Позови кого-нибудь покрепче из слуг, думаю, господин Харибор захочет проститься с женой.