Ким-вей даже не пришлось поднимать вопрос того, дадут ли его мужу нормально отдохнуть после ночного рейда – Соломон с лаконичным «я же не чудовище» отослал стражу за Мраком, чтобы привести его к месту, где уже был накрыт стол.
- Интересный прецедент, когда член высшего сословия и королевский чиновник меняет гражданство. Обычно такое если и происходило, то в период военных действий, когда обычное дело – быть беженцем. Однако, я понимаю, что дело тут не в том, чтобы выбрать «более сильную сторону».
Соломон вел с Феанором светскую беседу, даже если она не казалось таковой – со стороны могло показаться, что он допытывается до того, почему член знаменитой семьи Лютинг предал свою страну и перебежал в новое королевство Шархелм-Эридейл. Но Ким-вей хорошо знал Соломона – тому было тупо интересно. Завуалированными под светскую беседу фразочками ты его всё равно не расколешь. Для Лютика это слишком личная история.
Ким-вей стучал пальцами по столу и знал, что всех этим раздражает. Они не начинали есть, пока Мрак не появился, но не было похоже, что кто-то сильно страдает из-за этого. Ивейн то и дело косился на светский разговор двух людей из высшего общества, но пока помалкивал. Рубин с Веларом пока ещё негромко спорили о неоднозначной ситуации в карточном раскладе и о том, может ли он считаться выигрышным. Хоть бы скрывали, что коротаете время за азартными играми.
- Ким-вей, - произнес Велар, когда тот трижды проигнорировал его «по-голове-себе-постучи» взгляд. Этот Ким-вей проигнорировал тоже. Все равно Велар не мог делать ему слишком откровенные замечания при короле другого королевства, так что ему оставалось только грозно зыркать и с намеком произносить его имя.
Ким-вей продолжил нервно выстукивать. Он хотел увидеть Мрака, ну почему эти стражники так долго его ведут? Может, они его не нашли? Может, Мрак уже ушел выполнять новое испытание? Но он же ничего не ел со вчерашнего дня! Он не спал, не отдыхал...
Да и тут не сработал бы принцип «раньше сядешь, раньше выйдешь», потому что испытания были привязаны ко времени и выполнению их всеми участниками, а не тому, выполнил ли ты условия сам.
- Ким-вей.
На этот раз это было сказано «я-тебе-сейчас-руки-оторву» тоном, и Ким-вей всё-таки поостерёгся – перестал стучать и сложил руки на груди. Злой Велар был личностью непредсказуемой. Пришлось бы прятаться за Рубином.
- Ким-вей, ты нервничаешь? – наконец обратил своё внимание на него Соломон и удивлённо моргнул. – Почему? Неужели думаешь, что я снова устрою какое-то испытание в обход твоего ведома? Я же не сумасшедший, чтобы проворачивать такое дважды.
Ким-вей не мог объяснить, что нервозность, которую он чувствует, вызвана вовсе не недоверием к Соломону, а огромным, просто до дрожи, желанием увидеть Мрака. Желательно ещё и не только увидеть, но и прикоснуться, но... Но едва ли мне сейчас это позволят.
Ким-вей иллюзий не питал – если и последующие испытания будут аналогичны текущему, то им даже общаться едва ли позволят, чтобы Ким-вей не давал никаких подсказок. Хотя – как он вообще мог что-то подсказать? Формулировка нового испытания была такой пространной, что даже он сам не понимал, как Мрак собирается его выполнять. С другой стороны, сильно сложным это тоже не должно было быть – Ким-вей знал, что будет счастлив чему угодно от Мрака, даже обычному камню.
- Я не нервничаю, - нервным тоном сказал он, понимая, что хочет увидеть Мрака уже буквально до зуда под кожей. – Сколько ещё планируется испытаний?
- Ещё два. Они специально организованы так, чтобы уложиться в один день. По крайней мере, раньше были организованы – новые условия могут продиктовать новые правила, - Соломон улыбнулся. – Кто же знал, что наш народ окажется таким упертым.
Ты и знал, король этого народа!
- Не смотри на меня столь осуждающе. Я был лишь идейным вдохновителем праздника, условия испытаний разрабатывали чиновники.
То есть, по сути, самые беспринципные люди в королевстве? Ким-вей не хотел спорить, тем более, что с его стороны это было бы на редкость лицемерно. Он был бы даже «за» идею развлечься подобным образом, если бы это настолько напрямую не касалось Мрака.
- В конце концов, до Фахары дошёл слух, что вы двое посещаете другие королевства не празднества ради, а чтобы показать, что ваш брак – вовсе не династический, и союз двух королевств – решение любви, а не силы, - проговорил Соломон, рассеянным движением длинных пальцев прокручивая лежащую на столе вилку. – Неужели ты не хочешь узнать, насколько велика его любовь к тебе – если, конечно, она и правда есть...
- Так эти испытания никого отношения к любви не имеют, - Ким-вей всё ждал, когда это произойдет, и это произошло – Ивейн открыл свой рот. – По крайней мере... первое не имело.
- Это правда, - не стал скрывать Соломон, - но мне очень нужно было забрать оттуда те кристаллы, что уж поделать. Зато новое испытание показывает, как хорошо участники знают своих любимых и то, что может их обрадовать. Это уже имеет отношение к любви?
- Пожалуй, - оценил Ивейн. – Только я не понял, как именно они собираются проверять, как именно человек обрадуется подарку.
Видимо, тема подарков и реакции на них была для Ивейна ещё слишком острой, чтобы он просто взял и о ней забыл.
- Для этого они воспользуются помощью моей дорогой чиновницы Нафан, - улыбнулся Соломон.
- Той маленькой девочки?
- У неё редкий дар – она способна видеть человеческие эмоции. Поэтому то, насколько обрадуется человек подарку – для неё все равно, что открытая книга.
- Так вот что такая маленькая девочка делает среди высоких чинов, - понял Феанор, вскидывая брови. – Такой редкий дар – и впрямь подарок для любого правителя.
Звучит так, будто Соломон узнал о даре и специально взял её во дворец, но на деле ему просто повезло, что одна из его жриц оказалась столь одарённой. Ким-вей взял с блюда какую-то траву и стал её жевать.
- Ты же не любил кинзу, - заинтересовался Велар, вытянув шею.
- Это кинза? То-то вкус отвратительный.
- Но ты продолжаешь жевать.
Ким-вей замер, услышав звук открывающихся дверей и, одним движением проглотив неприятную траву, встал со своего места.
Мрак вошёл без сопровождения – видимо, те, кто привел его в эту часть дворца остались снаружи. Четко, уверенно, как гордый воин после сражения, ничто не выдавало в нем усталости. То, что он где-то не так давно сражался, намекало лишь тонким слоем пыли на его черной одежде, что делало её уже немного сероватой. На его поясе вместо фамильного черного клинка висел самый обычный, уже изрядно помятый меч.
- Я бы поздравил с успешно пройденным испытанием, - улыбнулся Соломон, в отличие от Ким-вей не поднимаясь – эта их встреча носила неформальный характер, - но, благодаря моим людям, не могу пока этого сделать. Извините за неудобства.
Просчитав траекторию движения Мрака, Ким-вей сделал шаг в сторону, давая ему приблизиться к королю, и нахмурился. Он злится? Мрак, не отвечая на реплику, снял со своего пояса покореженный меч и протянул его вперёд:
- Верните мой.
- Разумеется, мы же не конфисковали его. Ваше оружие мирно дожидается Вас в комнате. Не стоит так торопиться, темный король, присядьте, разделите с нами трапезу.
Звучал он и правда как-то подозрительно, так что Ким-вей сам бы поверил в его дурные намерения, если бы не знал правды. Он извиняюще улыбнулся Мраку, словно прося прощения за слишком своевольного родственника – с таким покаянным лицом обычно можно было увидеть Велара или его отца, когда Ким-вей в очередной раз заносило. Мрак, переведя на него взгляд, заметно смягчился. Из глубин его глаз ушла настороженность и едва заметная сталь, губы больше не поджимались, а их уголки немного поднялись вверх.
Каким же Мрак был красивым! Как Ким-вей мог не заметить этого при их встрече в замке, тогда, когда делегация темных только прибыла в Эридейл? Может ли это быть из-за того, что тогда темный король был так озабочен проблемами своего народа, что хмурое выражение, не сходившее с его лица, отталкивало всех вокруг? Даже Ким-вей. Он слишком поздно научился видеть за нахмуренными бровями и мрачным взглядом другие эмоции, иначе смог бы понять, что за пугающей маской злого темного кроется то, что было не чуждо любому из них – печаль, боль и отчаяние. А потом Ким-вей смог разглядеть и другие эмоции – смешинки в уголках глаз, спокойствие в расслабленных бровях и скулах, тепло и нежность на самых глубинах зрачков.
Ким-вей было жаль, что он потратил так много времени на то, чтобы не смотреть на Мрака – так, как смотрел сейчас.
- Ох... - произнес Ким-вей.
- Что такое?
- Ты больше не такой белокожий, как раньше, - оценил Ким-вей, скользя взглядом по чужому лицу. – Путешествия по другим странам идёт на пользу – теперь твоя кожа цвета мёда!
- Ким-вей, а ты давно мёд видел? – уточнил Велар, потому что по жизни являлся отличным другом и мастером поддержки. – Это всё ещё мёд, разбавленный молоком!
- Зависит от концентрации мёда и молока, - скрупулёзно уточнил Рубин, только подтверждая факт того, что в большинстве случаев этим двоим просто нечем заняться и начинают обсуждать всякую чепуху. Это породило новый бессмысленный спор.
Ким-вей закатил глаза, но Мрака эти разговоры даже не раздражали – в его глазах было заметно плескающееся там тепло. Тепло и нежность. Он смотрел на Ким-вей, почти не отводя взгляда, будто разлука была для него не менее тяжёлой, чем для самого Ким-вей. Они замерли, просто глядя друг на друга, на долгие секунды.
- Кхе-кхе! – Велар умел тонко намекать на то, что им двоим уже пора перестать пялиться друг на друга и сесть на свои места. Ким-вей улыбнулся Мраку и всё-таки сел на своё место. Тот сел рядом с ним.
- Надеюсь, Вы не очень злы на подобное приветствие со стороны нашего королевства, - произнес Соломон. – Как вам пещеры?
- Обычные.
Ким-вей, улыбался, наконец начиная есть и не без удовольствия видя, как Мрак ест тоже. Всё-таки проголодался. Пришлось сдержаться, чтобы не начать подкладывать ему то, что считал самым вкусным.
Соломон снова завёл светскую беседу, самую обычную – про торговлю, как Шархелм-Эридейл планирует проводить слияние культур, традиций и законов, порекомендовал места, которые можно посетить в столице...
Ким-вей слушал его краем уха, погрузившись в свои мысли. Мрак вел с Соломоном вполне спокойную беседу, хоть и отвечал на вопросы в своей манере односложно. Ким-вей всё ещё не имел представление, какое впечатление Соломон произвёл на него после встречи. Всё, что он знал до этого, было лишь со слов самого Ким-вей.
~
- Расскажи мне о короле Соломоне. Что он за человек?
- О, - Ким-вей задумался, после чего выдал самое лаконичное из того, что мог, - он – Сердце.
Они только покинули Хэссию, и Мрак сразу же стал выяснять важную информацию для следующей точки их назначения – всё-таки он был очень серьезным и внимательным человеком! Ким-вей был не таким – единственное, о чем он мог думать, это о том, как давно им не позволяли остаться наедине. Серьёзно, неужели так просто оставить их одних на пару часиков?
Мрак нахмурился:
- Это плохо.
- Тоже считаешь, что Сердце не должно быть на троне?
- Не поэтому. Из-за того, что он Сердце, ты наверняка относишься к нему иначе. И доверять будешь безоговорочно, забыв о том, что в первую очередь он именно правитель, а не... твоя родня или кем ты их считаешь.
Ким-вей отвёл взгляд:
- Ты не неправ, Мрак. Но... Это ведь просто обстоятельства. На самом деле, любой правитель, который нашел Сердце и, ради экономии сил объявивший его своей роднёй, на самом не деле не рассчитывает, что когда-нибудь он займет трон. Ведь даже есть негласное правило о том, что Сердце должно быть подле короля, но не на троне.
- Тогда что он там делает?
- Он не хотел там быть, - тихо сказал Ким-вей. – Как и любое Сердце, он всегда был глубоко предан своему королю. И на этом троне он всегда видел лишь Ноя, не себя. Но судьба решила иначе. Когда обстоятельства складываются Так, что кроме тебя попросту некому занять трон... ты же не скажешь, что тот, кого ты называл своим отцом, обманул народ и на самом деле ты – не носитель королевской крови? Вот и Соломон не осмелился сказать. Тем более, что тогда бы страна осталась вообще без правителя.
- Хочешь сказать, что все члены королевской семьи погибли?
- Сначала погибли король Стерран и его жена. Их трагическая гибель была следствием ужасных интриг, и это на самом деле ужасная история – даже я не ожидал, что в таком королевстве, как Фахара, могут быть поковерные интриги. Маги огня по природе своей честные, открытые и смелые – они скорее бросят тебе вызов, глядя в глаза, чем ударят исподтишка. Поэтому никто и не ожидал того, что это может произойти... У короля Стеррана был младший брат. Он жил на другом конце пустыни вместе со своей семьёй, занимался государственными делами, как высший чиновник, и казалось, что всё было хорошо. Но оказалось, что жизнь в тени старшего брата его не устраивает. Мне тяжело понять, что двигает людьми, которые ради тяжёлой, малоприятной ноши царствования готовы поднять руку на свою семью. Но он это сделал. Хотел... - Ким-вей потёр переносицу, - сослаться на несчастный случай. После трагической, якобы случайной смерти короля, он стал бы первым наследником, потому что сыновья Стеррана ещё были бы слишком молоды для правления. План бы сработал, только он не учел одного – когда на королевскую семью, пересекающую пустыню, напали, дети были с ними. И Соломон, и Ной. Родители сделали всё, чтобы те смогли сбежать, но им пришлось ещё долго пересекать бесплодную пустыню, чтобы выжить. Возможно, их поэтому не стали преследовать – думали, что дети не выживут без еды и воды. Но Соломон был Сердцем. А Вирсавия, жрица, воспитавшая его, уже тогда была чиновницей при дворце. И он смог подать ей сигнал даже на таком расстоянии, из-за чего им удалось спастись.
- И тогда они рассказали, кто напал на них?
- Рассказали. Их родители узнали в нападавших членов свиты младшего брата короля, и эту информацию братья передали чиновникам, когда наконец добрались до безопасного места. Но уже тогда в замке были подсадные крысы из числа людей узурпатора. Он поставил версию мальчиков под сомнение. И даже заявил, что те сами убили родителей – дабы захватить трон.
- Какая глупость, - оценил Мрак. – По их версии убийство совершили дети?
- Ну, им было уже... пятнадцать? К тому времени люди навели такую смуту, что уже никто не был точно уверен, что произошло. И тогда в столицу приехал королевский судья. Судья, для которого все должны быть равны перед законом – будь то король, чиновник или крестьянин. Если бы был подкуплен этот судья... страшно представить.
- Хочешь сказать, у этого судьи есть право осудить даже короля?
- Да. В Фахаре очень давно это решили – не просто так она зовётся самой честной страной. За судьей было последнее слово, и вопрос был лишь в том, насколько тщательно будет проведено расследование. Узнает судья истину или поведется на сфабрикованные доказательства.
- Правда всплыла наружу?
- Да. Это было долгое и очень неприятное расследование. В Фахаре это были почти времена Смуты – без правителя на троне торговля приостановилась, войска на границах были бы в затруднительном положении, вздумай их кто-то атаковать тогда. На судью было огромное давление – всем нужно было быстрое решение, им нужен был человек на троне, чиновники драли на себе волосы... Но судья – о, там в крови наверняка есть что-то от темных! – с огромным хладнокровием просто игнорировал всё это и вел расследование. В конце концов, были обнаружены доказательства того, кто за этим стоит. Член королевской крови, родной младший брат короля – убил его и его супругу, чуть не убил его детей, ради власти. Это был резонанс. Судья вынес приговор, согласно закону – смертный.
Мрак покачал головой:
- Не думал, что хладнокровно убить члена королевской семьи могут где-то, кроме Шархелма... Хотя это не одно и то же. Публичная казнь – это не про темных. В наших краях как раз был бы удар в спину и узурпирование трона. Мне нравится законодательная система Фахары. Но кто в итоге взошел на трон?
- Ной. За время расследования он достойно показал себя и получил поддержку народа. И тогда никто не стал возражать против его правления, несмотря на юный возраст. И он хорошо показал себя. Он был достойным королём. Мой отец и Айше вели переговоры лично с ним и оставались под большим впечатлением. Конечно, - Ким-вей усмехнулся, - переговоры наших стран изначально были на положительных нотах из-за Соломона и Айше, но Ной был не мягким правителем. Он даже умудрялся спорить с моим отцом... Он был хорошим королём. Его готовили быть королём. А Соломона – нет. Я знаю, что он всё ещё думает, что плохо справляется.
- Судя по тому, что я слышал, это не так, - заметил Мрак.
- Он... очень страдает, - проговорил Ким-вей. – Мне сложно понять, что чувствует Сердце, потерявшее своего короля, но я был с ним через несколько месяцев после того, как это произошло, и это какой-то кошмар. Он не мог успокоиться годами. И, кажется, уже никогда не успокоится.
- Что случилось с Ноем?
- Это был... такой абсурд, - тяжело вздохнул Ким-вей. – Оглядываясь назад, понимаешь, какая это была ужасная и абсурдная трагедия. А корни уходили всё туда же. У младшего брата Стеррана... не помню его имя. У него на том краю пустыни остались верные союзники, которым его смерть показалась несправедливой и жестокой. До Ноя дошли слухи, что они готовят новое нападение, и он, как истинный дитя пламени, отравился к ним открыто и честно, чтобы уладить все остатки конфликта. Он уже был возмужавшим, уверенным и сильным, и на самом деле умел толкать весьма воодушевляющие речи. Когда он прибыл в восточный дворец и поговорил с людьми, те прислушались. Сложили оружие, признали его королём. Это была победа – казалось, окончательная. Но выяснилось, что достаточно всего одного человека. Всего одного. Была одна женщина. И она была страшно влюблена в... Керус! Так его звали!
- Керус?
- Да. Не уверен, была она его женщиной или просто страдала рот неразделённой любви, но годами она копила в себе ненависть за то, что Керуса казнили. В тот день она единственная, кто не поддался харизме Ноя, и совершила страшное преступление. Она подмешала в еду короля и его свиты долгодействующий яд. Сначала ничего не происходило – Ной с бескровной победой вернулся в столицу. И буквально на следующий после этого день яд начал действовать. Всего за пару часов в страшных муках погиб он сам и все те, кто сопровождал его в путешествии. И тогда в столице началась не новая смута... а настоящая преисподняя. Те несколько дней до приезда судьи, по слухам, были самыми страшными за многие годы – все обвиняли друг друга, подозревали в пособничестве Керусу, много людей были брошены в темницу «на всякий случай». А потом снова – расследование, суд... Конечно, правда была выяснена. Виновника снова казнили. Но трагедия уже свершилась – кому от этого стало легче?
Мрак долго молчал. Ким-вей, погрузившийся в свои воспоминания, молчал тоже. Он помнил, в каком отчаянии был Соломон, когда это произошло. Как рыдал, кричал и выжигал себе кожу, не в силах сдерживать вырывающуюся из него силу, которую даже жрицы не могли угомонить. Ким-вей тогда прибыл в Фахару через много дней после произошедшего – пока новость дошла, потом дни в пути. Но и после этого он увидел Соломона просто в отвратительном состоянии, и его бедные, несчастные жрицы не могли сдержать слёз, когда Ким-вей наконец вылечил многочисленные ожоги на его коже.
Соломон не хотел жить без своего короля, но Ким-вей и его страна к этому времени уже потеряли Айше, и ему было что сказать на этот счёт. Тогда ему удалось помочь Соломону. У них вышло обратить его взор от горя и отчаяния к своему народу. Они нуждались в короле. Они нуждались в Сердце.
И сам Соломон тогда нуждался в них – в жрецах, что были Сердцам, как родные. Оставшись без тех, кого он называл своей семьёй, он всё ещё не был один. «И никогда не будешь. Мы никогда не бросим своих. Мы всегда будем поддерживать друг друга. Я буду поддерживать тебя и помогать. Поэтому... поэтому не умирай, Соль, хорошо? Я помогу! Я буду помогать, только попроси. Правда, леди Вирсавия? Мы же никогда не бросим его! Посмотри, Басемат и Нафан такие юные, но уже готовы дать клятву. Да чего вы ревете? Леди Вирсавия же не плачет! Эй, слышишь меня? Ты не один. Понимаешь? Соломон.»
- Твое сердце, - проговорил Мрак, выдергивая его из воспоминаний, - не устаёт болеть за такое количество людей?
- А ты не замечаешь тенденцию? – невесело хмыкнул Ким-вей. – Сердца... почему-то всегда несчастны. Всегда. Я... не хочу, чтобы они были несчастны.
Мрак тяжело вздохнул и, подумав, сказал:
- А я не хочу, чтобы был несчастлив ты.
Ким-вей удивлённо посмотрел на него.
- Так что, - продолжил тот, - как бы сильно твои решения ни были подвержены эмоциям, я соглашусь. Если хочешь помогать родне, я поддержу тебя. Но...
Ким-вей обнял его прежде, чем тот договорил, и из-за этого он замер на добрых несколько секунд. После чего постарался строго договорить:
- Но первым делом ты будешь посвящать в свои планы меня. Слышишь меня? Без самовольщины.
- Без самовольщины меня отец узнавать перестанет. Но я буду учиться, - Ким-вей потянулся к его губам – хоть так, раз наедине не оставляют.
Это было приятное чувство. Доверие.