- Ты что творишь?! - он непроизвольно дернулся, убирая руки из-за головы и вцепившись ими в простыни. Хотя, по-хорошему, надо бы столкнуть кого-то наглого, кто сегодня решил перейти все границы. Но шальная мысль о том, что он не простит себе, если остановит его сейчас, не позволила это сделать.
Сумасшедшим Шеллахай даже не выглядел, хотя в его глазах была какая-то безуминка, когда он двинул бедрами, как будто устраиваясь получше, но это движение было слишком медленным для естественного жеста. В глазах у Сардера потемнело. В горле пересохло, а сердце зашлось просто в бешеном ритме, так что он даже что-то сказать или двинуться не смог. Поза, в которой Шеллахай восседал на его бедрах, слегка прикушенная нижняя губа и то, как он опёрся руками о его грудь, наклонившись вперёд - все это было слишком даже в сравнение с самыми темными и порочными мыслями Сардера, которым он периодично отдавался с головой. Это было слишком реально, несмотря на то, что больше напоминало сон.
- Догадался, чего я хочу? - проговорил Шеллахай, наклоняясь все больше вперёд и оглаживая руками его плечи. Приблизив свое лицо настолько, что можно уже было почувствовать дыхание на губах, он шепнул, - Тебя.
Сардер к тому времени настолько перестал контролировать свое тело, что оно пребывало в огне, который уже просто так не потушишь. Не хотелось ни подначек, ни острот в адрес другого, все мысли о возможном остроумном или не очень ответе сменялись волнами невыразимого желания. К тому же, было бы чертовски глупо опровергать словами то, что Шеллахай с первых же секунд чувствует, сидя на его бедрах. Сардер был абсолютно уверен в том, что ткань его брюк не настолько плотная, чтобы Шеллахай не ощутил на себе во всех подробностях, как он небезразличен ко всему, что тот делает.
Сардер чувствовал, что стремительно подходит к точке, после которой уже попросту не сможет остановиться, потому что все разумные мысли вытеснялись в голове невозможными словами советника. Многолетнее воздержание сыграло с ним злую шутку, так что нечто подобное, даже сделанное в шутку, не могло оставить его равнодушным. И надо очень плохо знать натуру хелм, чтобы думать, что тот откажется от того, что ему прямо предлагают - бери...
Стоило дать наивному Шеллахаю это понять и предоставить возможность сбежать, пока не стало слишком поздно. Сглотнув, он смог произнести только:
- Как?..
Спросить он определенно хотел другое, но почему-то из его уст вырвалось что-то настолько нечленораздельное. Прозвучало так, будто он спрашивает, как именно Шеллахай его хочет!
Тот в ответ совсем, впрочем, не удивился. Он двинул плечом и улыбнулся, хрипло сказав:
- Хотелось бы - в себе... Но там посмотрим.
Наглядные картинки этого с такой скоростью пронеслись в голове Сардера, что мгновенно вытеснили любые приличные мысли из его головы, оставив голодный животный инстинкт. Подхватив Шеллахая за талию, он быстро перевернулся, прижимая того к кровати, и выдохнул:
- Зря.
В доказательство он сильнее прижался к нему бедрами, чтобы тот даже через тонкую ткань своей одежды почувствовал, что его ждёт, если он не убежит сию же секунду.
Тот даже не выглядел удивлённым, только усмехнулся:
- Я так не думаю.
С этими словами он медленным соблазнительным движением обхватил его бедра ногами, слегка качнув ими при этом, чувствительно задевая возбуждение Сардера.
У него была возможность сбежать.
Дыхание генерала заходилось почти как во время битвы, пока он жадно скользил руками по ногам, расцепляя и немного раздвигая их, переходя на живот и грудь. Он с небольшим усилием огладил ее руками, больше внимания уделяя тем местам, где находились соски, и с удовольствием отметил, как потяжелело дыхание Шеллахая, стало прерывистым и бесконтрольным. Удовлетворенный полученным результатом, он усмехнулся и наклонился, слегка мазнув зубами торчащий даже через одежду бугорок. Шеллахай мгновенно изогнулся, застонав так сладко, что и без того в край возбуждённый Сардер почувствовал, что его член становится уже просто свинцовым.
- Кажется, я нашел чье-то слабое место, - не смог не озвучить он, с восторгом смотря на то, как извивается и захлёбывается стонами его Шелли, когда он слегка подкручивает пальцами его соски через одежду. Что уж будет, когда мешающая ткань исчезнет...
Он наклонился вперёд, вплетаясь пальцами в шелк черных волос и впиваясь поцелуем в чужие губы. Говорят, что секс, движимый чистой похотью, не должны сопровождать поцелуи - это слишком личное и интимное, чтобы смешивать два таких разных понятия. Но Сардер чувствовал, что просто умрет, если не поцелует его, особенно когда тот стал с жадностью отвечать, обвивая его шею руками, а ноги снова скрещивая за спиной. Да Сардер был готов зацеловать его только за эти потрясающие стоны и действия!
Шеллахай первым подцепил края его одежды и потянул наверх. Оторвавшись от его губ, Сардер одним движением избавился от верха и принялся за завязки на штанах. Чужие руки вдруг остановили его движение, и он озадаченно замер. Неужели тот передумал? Но Шеллахай лишь, приподнявшись на своем месте, отвел его руки в сторону и сам принялся ослаблять узлы, то и дело мягко проходят ладонью по выпуклости, от чего в глазах у генерала темнело с каждым таким движением.
Когда его уже вовсю сочащийся смазкой член тяжестью лег в нежную ладонь, он готов был кончить мгновенно. Утробно зарычав, он крепко зажмурился, сдерживаясь из последних сил, но Шеллахай, словно издеваясь, несколько раз провел рукой вдоль ствола, размазывая смазку и разгоняя табун мурашек, который мгновенно пронесся по всему телу Сардера.
- Твоя очередь, - решил генерал, убирая чужую руку и принявшись развязывать пояс на этих многослойных одеждах, не в силах избавиться от мысли, что распаковывает подарок. Самый желанный и вкусный подарок, который получал за всю жизнь.
Как только очередной кусочек кожи обнажался, Сардер покрывал его поцелуями, засосами, проводил языком, дразня и возбуждая еще больше. К тому времени, как Шеллахай оказался полностью обнажен, он уже весь извертелся от действий Сардера и тяжело дышал, глядя из-под полуопущенных ресниц. Зрелище обнаженного Шелли было даже лучше, чем в самых смелых мечтах: наливающиеся краснотой метки по всему телу, припухшие губы и неотрывно смотрящие на него с желанием глаза, стоящий почти колом член, с которого каплями стекала смазка, скользя вниз. Сардер оглядел его и облизнулся.
Заметив это движение, Шеллахай хмыкнул и потянулся, изгибаясь, как кошка, и всем своим видом спрашивая: «хочешь меня?»
Дьявольски, - подумал Сардер. Он кинул быстрый взгляд на тумбочку рядом и схватил первую же склянку, которую увидел. Жидкость в ней была какой-то масляной, так что подходила просто прекрасно. Не давая Шеллахаю опомниться, он снова впился в его губы, в то время как руками открывал склянку. Не глядя вылив на руку изрядную долю, он отставил флакон обратно, а сам провел масляными пальцами между чужих ягодиц, нащупывая интересующее его место.
Шеллахай прерывисто выдохнул ему в губы.
- Не передумал? - уточнил Сардер, глядя ему в глаза и осторожно поглаживая между ягодиц, периодично добавляя давления, будто массируя.
Тот усмехнулся:
- Я же сказал - хочу тебя, - он притянул его ближе к себе и выдохнул в губы, - в себе.
Сардер мгновенно впился в его губы в глубоком поцелуе, одновременно скользнув внутрь одним пальцем. Масло было настолько подходящим, что тот погрузился почти без проблем. Даже Шелли застонал ему в рот отнюдь не болезненно, вильнув бедрами так, что насадился только больше. В нем так мягко и горячо... Было почти страшно представить, какими будут ощущения, когда пальцы заменит что-то посущественнее, потому что лишь от мыслей об этом мурашки покрывали все тело.
Прикусив Шелли за нижнюю губу в качестве наказания за то, что возбуждает его ещё больше, когда и так уже некуда, Сардер предпринял попытку добавить к первому пальцу второй. Здесь уже вышло не так гладко, как в первый раз, два пальца входили достаточно туго. Он оторвался от сладких губ советника и, чтобы компенсировать возникшие болезненные чувства у него, накрыл губами сосок, огладив его языком. Тот послушно вскрикнул и зашелся стонами, будто напрочь забыв о неприятных ощущениях. В конце концов, он так забылся, что стал беспорядочно двигать бедрами, невольно раз за разом насаживаясь на пальцы. Поняв, что два пальца скользят внутри уже достаточно свободно, Сардер добавил третий палец, осознавая, что Шеллахай расслаблен и даже не пытается сжаться, тем самым причиняя себе боль ещё больше. У него... как будто вообще не было никаких болезненных ощущений, а судя по стонам он даже напротив - захлёбывался удовольствием.
- Ну, же, - простонал он, в очередной раз извиваясь на своем месте.
Вынув пальцы, Сардер обхватил Шелли за бедра, притягивая того к себе и пристраиваясь у него между ног. Тот прекратил извиваться и даже, кажется, дыхание задержал, наблюдая за ним из-под полуприкрытых ресниц. Сардер направил член ко входу и огладил головкой колечко мышц, вырвав у Шеллахая ещё один стон. Прикинув, что смазки может не хватить, он схватил все тот же флакон и размазал остатки масла по своему члену, решив проигнорировать то, что Шеллахай взглянул на склянку с большим подозрением. Но любые посторонние мысли исчезли из его головы сразу, как только он почувствовал, как возбуждённый член входит в его тело. Он застонал и откинул голову назад, а Сардер на мгновение остановился, крепко зажмурившись, чтобы не кончить только от того, что хотя бы половина его органа почувствовала эти мягкость и жар внутри. Черт. Не могу! Он начал двигать бедрами непроизвольно, погружаясь все глубже и глубже, его движения невольно становились все более резкими.
Он был полон решимости поначалу входить медленно и аккуратно, чтобы не причинить ещё больше боли, но член слишком хорошо скользил внутри, а Шеллахай лишь больше раскрывался, сильнее раздвигая ноги и запрокидывая голову. В конце концов, все адекватные мысли окончательно покинули Сардера, и он схватил Шелли за бедра, вбиваясь в него с почти животным рычанием. И всего через пару таких движений понял, что слишком близок. Черт, да он и без того держался их последних сил!
Наклонившись вперёд, он перенес одну руку под поясницу Шелли, а сам нагнулся к его наполненному восторгом лицу. Тот без подсказки обхватил его шею руками, притягивая к себе, и сам впился жадным поцелуем, довольно выстанывая что-то ему в рот. Сардер почувствовал, что приближается к пику, невольно ускоряясь, и протиснул свободную руку между их телами, обхватывая ладонью чужой орган. Он сам не ожидал, что всего одно прикосновение заставит Шеллахая оторваться от его губ, зайдясь в беззвучном крике и изогнувшись так сильно, что можно было даже потревожиться за его позвоночник. Одновременно с этим Шелли впервые сжался внутри, и от этого перед глазами Сардера взорвался фейерверк. Совсем не соображая, он сгреб того в охапку, сделав несколько резких толчков и изливаясь глубоко внутри.
Он тяжело дышал, не отпуская Шеллахая из объятий и не покидая его тела, пока мысли неторопливо забирались обратно в голову. Умные соображения, впрочем, задерживались, так что он лежал, восстанавливая дыхание и бесконечно вертя мысль о том, какого демона Шеллахай был так хорош.
Тот дышал ему в плечо, уткнувшись в него носом, и Сардер чувствовал, как его дыхание становится медленнее и более сопящим, будто тот засыпал.
Он осторожно вышел из него, чувствуя отголоски наслаждения, прошедшегося мурашками вдоль позвоночника, и разомкнул руки, немного отодвигаясь. Лицо Шеллахая и правда было совсем сонным, будто его разом покинули все силы. Он медленно моргал, и было очевидно, что совсем скоро у него не найдется сил поднять веки в очередной раз. Пока сознание не покинуло его окончательно, Сардер наклонился к его губам, мягко и чувственно целуя их.
Он вообще забыл, о чем они до этого разговаривали.