Пятый зверь (китайско-кельтский BL-ориджинал)

Глава 10

Ниалл не ожидал, что заснет — в таком возбуждении он пребывал после поединка и ссоры с Кумалом. Но магия, похоже, вытянула из него больше энергии, чем он предполагал. Окно он оставил приоткрытым − из щели тянуло чистым, свежим озерным воздухом. Он скинул сапоги, котту, оставшуюся без рукава, порванную рубашку. Надо же, котта была разрезана еще в двух местах, на другом рукаве и подоле, а он не заметил. Ниалл швырнул ее на пол, кинул туда же штаны. Голый, укрылся медвежьей шкурой, пригрелся под ней и провалился в сон без сновидений.

Разбудил его тихий звук открываемого окна. Как будто звука было недостаточно, поток холодного воздуха стал сильнее, потом прекратился, когда незваный гость осторожно проскользнул в комнату и прикрыл за собой окошко.

Ниалл ни секунды не сомневался, кто это может быть.

Он откинул медвежью шкуру, сел в кровати и запустил вверх маленькую шаровую молнию, осветившую спальню неярким белым светом.

− Что, пришел проигрыш отдать? − спросил он насмешливо.

Скорость реакции молодого варвара была достойна уважения. Как молния, он прыгнул на Ниалла, опрокинул его на подушки, прижал коленями к кровати и приставил к горлу лезвие ножа.

Ниалл покосился на узкую, слегка изогнутую полоску стали, усмехнулся и посмотрел в глаза молодому варвару. Тот не очень-то походил на мстителя, явившегося убивать. Во взгляде его горела отнюдь не ненависть. И дышал он тяжело совсем не оттого, что только что влез в окно второго этажа. Впившись в Ниалла взглядом, он кривил губы, раздувал ноздри, с усилием втягивая в себя воздух. Рука его с ножом дрогнула.

− Ради всего святого, решайся уже наконец! − сказал Ниалл, насмешливо изогнув бровь.

Варвар зарычал, вогнал нож в резное изголовье кровати и впился в рот Ниалла яростным, грубым поцелуем. Решившись наконец, он сделался убийствен и неудержим, как бьющая с неба молния. Он терзал губы, шею, плечи Ниалла жадными поцелуями, похожими на укусы, нагло шарил по нему руками, и казалось, что он тоже Князь Молний, потому что каждое его прикосновение сотрясало Ниалла, как магический разряд.

На него никогда еще не набрасывались с такой жаждой, с таким вожделением. Не наматывали косу на руку, дергая на себя, выгибая ему шею под немыслимым углом, пожирая его рот своим. Никогда еще не стискивали так больно бедра и ягодицы, оставляя следы от пальцев. Не хватали так уверенно-властно за вставший член, как за рукоятку меча. Мужской клинок, оно и видно. Дай варвару волю, он и секс превратит в поединок. Хуже всего было то, что Ниалла захватывало, кружило это безумие, он сам дышал тяжело, в глазах вспыхивали молнии, в паху сводило от напряжения. Хотелось закинуть варвару ноги на талию и отдаться, отпустить на волю ослепительную грозу, рокочущую внутри.