Remember my lips

32

Альфа приехал неофициально, на голове черная панамка, закрывающая большую часть лица, мешковатые штаны и огромная белая футболка. В таком виде ты еще ещё ни разу не заставала его. Чонгук стоит недалеко от выхода, облокотившись о свой черный мерседес, рассматривает прохожих, стараясь не упустить тебя из виду. И по непонятной причине, Чон нервничает. Сердце усиленно начинает колотиться, когда в толпе мелькают твои волосы.

— Спокойно, — на выдохе старается не завестись только от одного вида китайцев.

Расправляет плечи, слегка наклоняя голову в разные стороны, разминает шею, изучающим взглядом наблюдая, как вы выходите из аэропорта. В голове мелькает мысль о том, что Чон приехал совершенно один, без подмоги, с одним пистолетом под футболкой. Громилы, окружающие вас, не внушают альфе совершенно никакого доверия.

Замечаешь машину не сразу, киваешь Тэхёну в сторону Чонгука, на что тот недовольно хмурится и безразлично переводит взгляд на мерседес.

— Тэхён, — не знаешь, как попрощаться с ним, даже слов из себя выдавить не можешь.

— Я надеюсь, что ты примешь правильное решение, — ты даже представить себе не можешь, какой сейчас камень на сердце у Кима, с каким трудом он выговаривает подобные слова, сдерживаясь даже в эмоциях. В груди у него буря бушует, за все нервные ниточки дергает, и сам даже не может понять, как ему удается говорить спокойно, — Как только определят дату похорон, я тебе сообщу. И да, — бросая беглый взгляд на Чона, добавляет, — жаль, что ты веришь ему.

В его взгляде ты видишь злость и обиду, хотя сама не понимаешь, кому действительно можно верить. Запах цедры апельсинов Тэхёна режет нос, нормально набрать воздуха в легкие не получается. Бергамот словно стал безвкусный, запахи альфы сильно поменялись с вашей последней встречи. Знать бы наверняка, хотя бы догадаться, но такое ощущение, словно никто не мог так с тобой поступить. Ты отчаянно веришь в это, но так ли оно на самом деле.

Сжимая сумку в руке, развернувшись к Тэхёну спиной, идешь на встречу Чонгуку с нарастающим волнением. Не успев пройти и нескольких шагов, чувствуешь запах насыщенного черного, только недавно сваренного кофе. Аура Чонгука значительно отличается от Кима, первый чувствует явное превосходство на своей территории.

— Привет, — из его уст доброжелательность звучит для тебя в новинку, — как прошел полет? — брюнет протягивает руку вперед, забирая у тебя из рук дорожную сумку.

— Ужасно, — недоверчиво опускаешь взгляд на протянутую руку, — Не притворяйся, что тебе не все равно, — хмуришься, встречаясь с его черными глазами.

— А что, если это действительно так? — открывая дверцу заднего сиденья, парень закидывает твои вещи в салон, — Садись в салон, — кивает тебе, сам усаживаясь на водительское сиденье.

***

— Почему ты так себя ведешь? — с подозрением наблюдаешь, как Чонгук разливает вино по бокалам, — Зачем ты любезничаешь? В нашу последнюю встречу ты вел себя совершенно иначе.

Спустя много раздумий Чонгук уже знает, что тебе ответить, частичную правду он рассказать тебе может. Но все говорить не спешит, озвученные слова могут очень сильно сыграть на его слабости. Да, признавать то, что ты ему нравишься было трудно, осознавать, что спустя долгий промежуток времени его кто-то снова заинтересовал. И история вновь повторяется, ты была у Тэхёна, скорее всего и трахалась с ним, но по вашему общению в аэропорте Чон убедился, что все сделал правильно.

— Я могу снова поставить тебя на колени, если ты об этом говоришь, — ухмыляется альфа, незаметно принюхиваясь к запахам в пентхаусе, — Хочешь повторения?

— Ты не изменился, — безнадежно питать надежду на то, что альфа поменяется. Пересмотрит свое отношение и поведение, но что-то, пока что ты не можешь понять, что именно, в нем изменилось.

— Я не могу не согласиться, что я грубый, — подает тебе бокал, — Но с этим ничего не поделаешь, поздно что-то менять.

Запах апельсина распространился по всем апартаментам Чона. На секундочку даже кажется, что это всего лишь резанный апельсин на столе, но это - твой истинный запах, который так отчаянно пытался разгадать Чонгук перед твоим отъездом в Китай. Тэхён запретил пить тебе подавители. А значит ли это, что у вас была с ним сцепка? Или может где-то на твоем теле есть его метка? От тебя несет запахами кедра и бергамота, запахи Тэхёна въелись в твое тело. И это так бесит.

— Единственное, что невозможно изменить, — делаешь глоток вина, — это смерть, Чон Чонгук. И ты, как никто другой, понимаешь это лучше, чем кто-либо.

Хочется спросить одну вещь, которая волнует тебя не меньше, как вопрос про брата. Но если ты спросишь, скучал ли он по тебе, ты сломаешься перед ним первая. Нет, ты не должна вообще о таком думать. Юнги – вот что сейчас важно.

— Кто убил моего брата? — спросить, смотря прямо в глаза, проще, чем по переписке.

— А как ты думаешь? — без стеснения заглядывает тебе в ответ в глаза альфа, — Как думаешь, кто мог из нас двоих убить твоего брата? Кому это было бы выгодно?

— Тебе? — отвечаешь не подумав.

— Он работал на меня, — пожимает плечами в ответ, — Зачем мне убивать своих людей?

— Тэхён ответил точно также, — ты чувствуешь, как задыхаешься от горького аромата только что сваренного кофе.

— Я хотел тебя увидеть.