Дом слэш..

гнилая душа короля.

чанбэки

Если вы считаете, что только в американских фильмах может присутствовать иерархия и дискриминация среди учащихся школы или университета, то смело можете соснуть жирный хуй Пак Чанеля, ибо он самый яркий представитель «золотой молодежи» своего универа. Его все любят, ему все поклоняются, вокруг него верные друзья, проверенные годами и бедами. Пак Чанель – пуп Земли, звезда, красавчик, Казанова. Все по канону старых-добрых американских фильмов. Если есть «Бог и Царь», то всегда найдется раб и изгой. Или даже несколько.

В нашем случае, рабы все те, кто не друзья Пак Чанеля или не он сам. То есть, девяносто девять процентов учащихся. Ах, простите мою глупость. Девяносто девять и девять десятых, есть еще Бен Бекхен. Человек с большой буквы, который не считает нужным быть близким другом Пака, но и рабом становиться никак не хочет. Он терпит любые издевательства: физические и моральные, но не собирается следовать чужим негласным правилам, упрямо продолжая строить из себя местного Робин Гуда – единственного, кто может противостоять Чанелю. Сотня и одна попытка были предприняты в его сторону по вербовке с первого дня учебы, когда незадачливый первокурсник облил Чанеля йогуртом, за что чуть не получил по щам, потому что на защиту невиноватого встал Бен Бекхен, оставляя на щеке тирана след от пощечины. Чанель глупо хлопал ресницами, поглядывая с практически двухметровой высоты на храброго клопа, коими считал всех «рабов». Бекхен прилично уступал Паку в росте, в ширине плеч, в силе, в реакции – во всем. Среди изгоев наверняка бы нашлись и парни покрупнее его, но вперед почему-то вырвался наглый коротышка, исподлобья кидая гневные взгляды. Чем тогда закончилась первая встреча Чанель смутно помнит, но вспоминает с улыбкой. Никто уже давно не пытался противиться ему, подчинить, как-то образумить, а мелкого ничто не ломает. После каждого унижения он поднимается и смотрит ненавидящим взглядом, но ничего не говорит. Гордо разворачивается и уходит. Это бесит даже больше, чем если бы орал он или матерился. Его избивали, жестоко издевались разными способами, вроде окунания башкой в туалет или выкрадывали одежду после физры, абсолютно всю, что ему приходилось возвращаться домой в одних трусах, прогуливаясь по темным переулкам. Чанель всегда следил, чтобы Бекхен добрался до дома невредимым, - ему не нужны были лишние проблемы. Особенно нравились публичные унижения, когда смех рабов смешивался со смехом господ, отдавая мерзким эхом в голове. Но Бекхен всегда упрямо смотрел в глаза своему мучителю. А это бесило еще больше. Если бы он не делал этого, если бы даже не привлекал внимание, его бы оставили в покое. Но каждый чертов раз Бекхен лез восстанавливать справедливость, а затем над ним смеялся даже тот, кого он защищал. Чанель с ненавистью думал, что однажды Бек так убьет себя. И не станет больше того, кто раскрашивает жизнь Пака. Чанель не может этого допустить. - Эй, Ель, мы кое-что классненькое придумали, - урчит, словно кот, Цзытао, хитро улыбаясь. – Как заставить Бена заткнуться на всю оставшуюся жизнь. Ты с нами? Чанель лениво оглядывает друзей: Чондэ – хитрюга с мерзким характером, но заботливый донсен, молчаливый Минсок, скрывающий большую силу за нежной внешностью, милашка Лу Хань – внебрачный сын Медузы Горгоны и Аида; на площадке играют в баскетбол Крис и Исин, а за них громко болеет Сехун, выкрикивая про кривые ноги Криса и про ужасную подачу Исина. Компания приятная. Ровно до тех пор, пока у них в башке не загорится идея напакостничать. - И что вы задумали? - Изнасилуем Бекхенни, - коварно тянет Лу, запрыгивая Тао на спину, и они громко хохочут, абсолютно довольные идеей. У Чанеля все слова застревают в горле: они собрались насиловать Бекхена? Бекхен, конечно, доставляет много хлопот, но конкретно самому Чанелю. Пак не может позволить своим недалеким друзьям прервать его развлечение, но если он остановит их – это покажется странным. - Всей толпой трахать его собрались? – прочищает горло Чанель. - Нет, впятером, включая тебя. Я, Крис, Сехун и Чондэ, - улыбается Тао. – Нас ему за глаза хватит. Сехун спер у сестры вибратор… Сам понимаешь… Чанель глубоко внутри злится и бушует, но впервые думает, что противостоять собственным друзьям опасно. Они назначают час «Х» на пятницу, когда пары заканчиваются раньше обычного. Им даже не нужен повод – не пройдет и дня, как Бекхен не встрянет в очередной конфликт, а его уже скручивают по рукам и ногам и тащат в раздевалку баскетбольной команды, запасные ключи от которой есть у капитана Криса. В университете абсолютная тишина. Чанель чувствует себя предателем, прижимая к своей груди Бекхена, который вырывается и старается уйти от чужих прикосновений, сильнее прижимаясь спиной к Паку. На щеке горит пощечина, полученная совсем недавно. Не больно, но жжет неимоверно. Будто клеймо, горит огнем. Мозг подает сигналы закончить все это немедленно, но Бекхена уже избавляют от штанов, разрывают пуговицы на рубашке, и Тао с маниакальным видом больно нажимает по члену, заставляя Бекхена всхлипывать. - Не бойся, птенчик, мы постараемся быть нежными. Чанель действительно хочет все прекратить, но тело не слушается, сознание отключается. Будто Чанель вовсе не Чанель, а свидетель со стороны. Безучастно смотрит, как издеваются над телом Бекхена, как он кричит, корчится от боли, хрипит, а друзья злорадствуют. Только Пак смотрит остекленевшим взглядом. Он чувствует себя предателем. Сколько времени проходит – никто не знает. В ушах звенят стоны боли, хотя Бекхен давно без сознания. На полу валяется вибратор, окрашенный кровью и смазкой. А «друзья» Чанеля полностью довольные – больше выскочка доставать не будет. Чанель перехватывает тело Бека на руки, закутав в свой пиджак. - Чанель, что ты делаешь? – поджимает губы Сехун, готовый уже уйти. - Я заберу его к себе на квартиру. - Оу, хочешь продолжения? – облизывается Цзытао, но в ответ получает полный презрения взгляд. Чанель зол. Он не смог остановить своих друзей, которые навряд ли будут с ним общаться после такого, когда он проявил милость к рабу. Даже не просто милость, а внимание. Уму непостижимо. - Из-за вас, идиоты, он может и подохнуть. А мне проблемы не нужны. Боги, зачем я вообще согласился. Чанель уходит первым, оставляя шокированных парней. По закону голливудских фильмов, Бекхен приходит в сознание с первыми лучами солнца, которые нещадно слепят глаза, хотя окна его комнаты выходят на запад. Несколько минут Бек пытается понять, где он и что делает в чужой спальне, как поясницу и все, что ниже, простреливает болью, и парень падает на подушки с громким стоном. Воспоминания возвращаются к нему со скоростью падающей воды Ниагарского водопада, а в голове бьется лишь одна мысль – будет ли продолжение? Бекхену не страшно. Инстинкт самосохранения у него уже давно отсутствует в силу постоянной борьбы с Пак Чанелем. Просто боль – это мерзко и неприятно. Отдаленно на кухне пищит микроволновка, а у Бекхена сушит горло и скручивает живот с голода. Он не ел со вчерашнего обеда. А со вчерашнего ли? Сколько времени прошло? - Не думал, что ты так рано очнешься, - на пороге появляется Чанель с подносом. Дико заспанный и, кажется, еще не умытый. Бекхен хочет от него шарахнуться в противоположную сторону, но усталость в глазах Пака и дикая боль в заднице Бекхена говорят, что делать этого не стоит. Чанель на данный момент угрозы не представляет. - Сколько я проспал? - Одну ночь только. Но тебе лучше не вставать. Кажется, там все серьезно. Мне жаль, что так получилось. Мне стоило остановить их, - Чанелю стыдно. - Тебе стоило остановить себя. Без тебя у меня был бы шанс, - сухо произносит Бекхен, читая в глазах Чанеля неуверенность. Бену просто не верится: в университете Чанель гордый и самонадеянный, он не показывает свои слабости, а во взгляде ничего не увидишь, кроме гордости и высокомерия; Чанель здесь и сейчас – загнанный в угол и дико уставший от себя, от своей роли, от своих друзей. Маска лицемерия трещит по швам. Кажется, самому Чанелю надоело притворство и его друзья-язвы, которые лишь благодаря ему стали такими расчетливыми и хладнокровными, не ставящими вровень себе никого. Чанель молчит, стыдливо утыкаясь взглядом в пол. До этого он мог порвать Бекхена и показать ему различия между «царем» и «рабом», но теперь корона на голове Бекхена, а Паку безумно хочется умереть, лишь бы не сгореть со стыда. Его никогда не мучили подобные чувства, ведь гордыня и осознание превосходства топили абсолютно все. - Завтракай, - Чанель поднимается с места, все еще не глядя на Бена. – Я позвоню в общежитие и скажу, что тебя не будет несколько дней.