Бумажная душа

Запись 19 - лимонад

Фасция сидела на палубе, на маленьком табурете за столом, закинув ногу на ногу и подперев голову рукой в глубокой задумчивости. Она отпивала понемногу зелёного чая из глиняной кружки и с нетерпением смотрела на приближающийся остров. Небольшим пером она заносила записки в свой журнальчик: он всегда был при ней для сохранения прекрасных моментов жизни. Фасции нравилось рисовать и описывать эмоции. Одно простое ощущение влекло за собой и места, и людей, и многие чувства — одно ощущение порождало целый мир. Ей доставляло удовольствие собирать эти миры в одну большую настойку людского бытия. Но ни слова, ни картины Фасция не хотела показывать людям. Она верила, что до поры до времени им нужно полежать в мастерских бок о бок, перемешаться красками между полотен, чтобы контуры чуть-чуть размылись, холсты за долгое время вдалеке от света напитались маслом и цветом, слова забродили, прониклись душой. Вставлять их в рамы и людям раздавать впору, только когда сердце зовёт.

Как и говорила Фасция, к утру они были на месте. Девочка сошла на небольшой причал, рядом с впадающим в море бурным ручьём. Прозрачная вода ворошила мох и радугой игралась с галькой. Перед глазами стояла одна зелень: холмы волнами поднимались и опускались, за ними виднелись другие, за ними ещё, и так до самого горизонта, где они пропадали в высокогорном тумане. Между ними ветвился ледяной ручей, а по всей его длине росли добротные плодовые деревья с густыми кронами да основательным стволом. Они расползались по всему островку, переходили на холмы и одевали их в цветные махровые одежды своим богатым нарядом из цветов. Леи ступила на ведущую вдоль реки через весь сад тропу. Вокруг тут и там разлились пруды; тоненькими струйками вода собиралась в них из ручья, где солнце нагревало её. Садовники вёдрами черпали её из заводей и опять скрывались между деревьями. Средь стволов порой проглядывали увитые плющом древние стены и колонны. На остовах старой жизни благодатно взошла новая.

Тем временем Фасция подходила к дому братьев. Сначала он маленькой белой фигуркой появился вдалеке. С каждым шагом лачуга становилась ближе, и уже за пару метров до двери из-за деревьев выросла белоглиняная мазанка: в самый раз разве что для гномов. Она напоминала волшебную башню, откуда ночами высматривали светляков. Снаружи её всю увивали лестницы, на крыше росла зелёная травяная шляпка; у крыльца стоял почтовый ящик, совсем как скворечник, и по обе стороны от двери висели лампы. Фасция поднялась на крыльцо да с нетерпением постучалась в дверь. С минуты из дома выглянул один из братьев. Он широко улыбнулся сестре и обнял её, а Леи поклонился, на что она ответила реверансом. Вместе они зашли внутрь. Сейчас остальные работали в садах — он один был дома. Здесь по углам стояли полные спелых плодов корзины. На кухонном столе лежали лимоны, яблоки на подоконниках, груши были на тумбах, виноград гроздьями свисал с полок, вдобавок на сервантах стояли горшки со всякими цветами. Комнаты пропахли жизнью: воздух был свеж как на поле. Брат рассказал, что часть фруктов Фасция вывозила на ярмарки, а малость урожая они оставляли себе, из чего делали вино и сусло. У кого винограда в избытке, тот делал вино из него, кто запасался сливами, пускал их в ход, и так у каждого садовода вино было неповторимым. Братья Фасции делали вино из лимонов. Выходило оно что надо: не горьким, не сладким, не кислым, и освежало, как сама весна на вкус.

Сегодня на острове отмечали первый день сбора урожая. Весь сарай с погребом были заставлены корзинами со свежими фруктами, которых ждали прилавки по всему миру. Ночами их запах сгущался над островом, и если выйти на улицу, можно подумать, что росу подменили прохладной медовухой. В этот день садоводы делятся друг с другом первым вином, желают хорошего урожая наперёд и большого спроса на фрукты. Братья как раз должны были вскоре вернуться — самое время начать готовиться к ужину.

Счастливый чёрный человек спустился в небольшой погреб. Через несколько минут из прохладной темноты он выкатил бочку с лимонным вином, со скрипом снял крышку и черпаком налил золотистой жидкости в фужер. От запаха у Леи вскружилась голова. Первый глоток был талой водой на промёрзшей земле. В вине смешалась кислинка лимонов, сладость мёда и свежесть утренней росы. Простой вкус на языке вобрал в себя всё самое прекрасное, что есть в весне. Лорелеи уносилась в страну вечной весны, где люди собирают дождевую воду в бочках и пьют её на завтрак, обед и ужин. С бокалом лимонного вина в руке она отошла за дом. На заднем дворе росло могучее дерево. В его корнях разлился небольшой прудик с золотыми цветами; и прямо над ним с гигантских ветвей свисала качель. Вместе с Фасцией Лорелеи присела на неё, ногами болтая над водой. Случайные касания оставляли рябь на идеальной глади и улыбку на лице Леи. Она сорвала небольшой золотистый цветок и вплела его в густые волосы Фасции. Девочка поблагодарила её за целый ураган чувств, что они испытали вдвоём, и всё безграничное счастье в своей груди. Лавочница улыбнулась и взглянула на солнце.

– Если бы только все люди на свете умели радоваться, что они живы и дышат, и ходят по этой живой земле, видят дожди и рассветы, и закаты, и друг друга, вот так просто... Как бы дивно переменился мир.

Вдвоём они завели тихую песню. Она разносилась над садами и укутывала островок дымкой мечты. Лорелеи думала о кувшинках, лимонном вине и о том, как много в мире прекрасного, если только открыть глаза. Кружащие вокруг качелей бабочки, свиристящие в кронах птицы подпевали им тоненькими голосками. Им было ясно каждое слово.