Ирка Хортица. Ведьмино наследство

Верное средство против блондинок

Ступая на носочках и для равновесия держа на отлете руку с зажатой в ней крохотной сумочкой, блондинка торопливо пересекла поляну. Легко вскочила на малый каменный круг с единственной стелой, лежащий как раз по центру между волчьим «бубликом» и соколиной «восьмеркой». Словно приветствуя ее, круг коротко полыхнул мрачным красным огнем.
Блондинка приподняла ножку, бросила озабоченный взгляд на каблучок модных лодочек:
— Чуть-чуть не сломала! Ужас-ужас! — Она оправила ухоженные золотые волосы и весело помахала пальчиками блаженно пялящимся на нее оборотням. — Ма-альчики, при-ивет!
Оборотни забормотали в ответ что-то радостное и дружно шагнули поближе.
А она уже вскинула глаза вверх, недовольно поморщилась, натолкнувшись на ведьм, и тут же призывно затрепетала ресницами, заметив здухача.
Впервые Ирка увидела, как выражение лиц спящего Богдана и его двойника стали совершенно разными. Лицо мальчишки расплылось в восторженной улыбке, и даже во сне он словно подался весь навстречу блондинке. Зато здухач сурово нахмурился и отпрянул. Мурлычущий у Богдана на груди кот завел свою песенку громче, в ней прорезались тревожные нотки.
А блондинка уже вела взглядом по рядам зрителей...
— Ах ты ж... — Дядька Мыкола зло сплюнул и отвернулся.
Пылып з конопэль пыхнул сигареткой, выпустив густой клуб сладковатого дыма, окутавший его самого и всех его волхвов.
— Не трудитесь, сударыня! — донеслось из дымных глубин. — У меня абсолютно другая сфера интересов.
— Фи! — Блондинка презрительно задрала носик и отвернулась. И тут глаза ее остановились на алтаре, где, привалившись к камням, сидели ее раненые женихи. Розовые губки дрогнули в улыбке.
— Рудый, мой серенький волчонок! Здравствуй-здравствуй, чмок-чмок-чмок! — Губки вытянулись в трогательную трубочку, целуя воздух. — Птичка моя! Чмоки-чмоки! — Блондинка сложила ручки, как пай-девочка, и, задыхаясь от нежности, произнесла, глядя на обоих: — Как же я рада видеть тебя, любимый мальчик мой!
Оба жениха счастливо вздохнули от полноты чувств... Потом неуверенно замерли, задумавшись:
— А кто из нас твой любимый мальчик? — в один голос спросили они.
— Ну конечно же, ты, дурачок! — нежно проворковала блондинка, продолжая глядеть на обоих.
Соперники неуверенно покосились друг на друга.
— А не могла бы ты показать... — опять в унисон начали они.
— Вот глупенький, — пожала плечами блондинка. — Ты, ты! — Тонкий пальчик с художественным маникюром указывал точно между противниками.
— Она показала на меня, — напряженным тоном сказал сокол.
— На меня! — рявкнул Рудый. — А ты в пролете, птичка!
Охая от боли, соперники повернулись и слабыми пальцами вцепились друг другу в глотки.
Блондинка запрокинула голову и звонко расхохоталась.
— Она наша! — взвился Балабан.
— Нет, наша! — стукнул кулаком по ладони Ментовский Вовкулака.
Гигантские волки, рыча, припали к земле. Громадные соколы широко распахнули крылья.
— Стена уже развеялась, — буркнула Танька. — Сейчас снова кинутся. — Ну хоть бы ты эту заразу оттуда ссадил! — Девчонка резко повернулась к здухачу, тыча пальцем в изящно прислонившуюся к каменной стеле блондинку. — Перебьют же друг друга!
Здухач коротко кивнул и ринулся вниз. И тут же во сне отчаянно, протестующе закричал Богдан. Спящий мальчишка выгнулся, стряхивая с себя кота. Планирующий здухач задергался, словно марионетка, которую дергает туда-сюда за веревочки пьяный кукольник.
Смех-колокольчик снова поплыл над поляной.
Меч вывалился у здухача из рук. Кувыркаясь, полетел вниз. Кончиком чиркнул по пылающей алым огнем каменной стеле. Одна-единственная искра сорвалась с клинка. И сквозь эту искру Ирка успела бросить на блондинку один-единственный взгляд.
И в это мгновение ей все стало ясно. Все, что она успела увидеть и услышать о самой прекрасной и ее двух женихах, вмиг сложилось в единую картину, будто пазл. Ирка почувствовала, как волна поднимающейся ярости давит ей на уши!
— Вот гадина! — в сердцах взревела она. — Танька, зеркальце дай!
Блеснув в лунном свете, маленькое карманное зеркальце упало ей в руки.
Ирка поймала отблеск оранжевого света каменных колец:
— Зайка, зайка, побижи, нам всю правду покажи, хто здесь хто, та хто здесь есть... — в ритме детской считалочки забормотала Ирка и повела зеркальцем.
Легкий блик света сорвался со стекла и, весело сверкая, заскакал по рядам взбешенных оборотней. И под его невесомыми прикосновениями таяли очертания соколиных перьев и выворачивались наизнанку волчьи шкуры, открывая людей, людей, людей... Лучик перепрыгнул на зрителей, коснулся Пылыпа з конопэль. Самоуверенный, богемного вида очкатый бородач исчез, оставляя соломенноволосого чертика с маленькими наивными рожками и в одной лишь длинной драной рубашонке. Блик заметался по Филипповым волхвам, и те стали исчезать, на месте каждого была лишь пустота. Мигнул перед дядькой Мыколой, и в лучах его света на месте длинноногого нескладного милиционера прорисовались контуры могучего великана. Зайчик пронесся мимо и ринулся на блондинку!
Световой блик впечатался ей точно в лоб, между ухоженными темными бровями.
В каменном кругу, под стелой, ритмично раздувая зеленое горло, восседала здоровенная бородавчатая жаба. Ее вытаращенные глаза неподвижно пялились на замерших от отвращения людей, а с мелких острых зубов капля за каплей сочился темный яд.