Сборник лучшего с шати от chuna

Уезжай

не иди за мной 
там где я — там боль 
там озёра слез 
там поля тоски 
не ходи за мной 
оставайся здесь 
полюби других 
а меня не смей 
там где я — там смерть 
десять тысяч змей 
30 лет войны 
я уйду чтоб ты 
снова стал любим 
я умру чтоб ты 
был счастливей всех

элли на маковом поле — в путь (сл. дзёси икита)

— То есть Кацуки тебя выгнал, — роняет Юра спустя полчаса после того, как Виктор заявляется к нему на порог. 

Виктор чувствует себя уставшей и разбитой махиной, в духе развалин от советских зданий. Внутри пусто, перегородки сломаны, все загажено наркоманами и местными бомжами. 

— То есть Кацуки меня выгнал, — подтверждает Виктор. 

Фамилия Юри звучит как-то незнакомо и пусто, будто они говорят об умершем человеке. Виктор же никогда Юри никак по-другому не называл, кроме как по имени. Ну, еще "солнышко", "звездочка", "птенчик", "родной мой", "ласточка" и прочие ласкательные, произведенные в произвольном порядке. 

— А что ты сделал, что он тебя выгнал? — интересуется Юра. 

— Ничего. 

— А что ты сделал, чтобы он тебя не выгнал? 

— Ничего, — выдыхает Виктор. Юри просто сказал уехать. Виктор собрал вещи и уехал, оставив в Хасецу Маккачина и свое сердце.

Оно все и произошло как-то внезапно. После финала они месяц прожили в Хасецу, чтобы в феврале собрать вещи и сорваться после из Японии в Россию, в вечно хмурной Питер, где их ждала квартира, ледовый дворец, Яков со строгим режимом тренировок и заранее составленным расписанием. Виктор даже начал складывать чемоданы, когда Юри вдруг заявил это короткое "мы расстаемся. уезжай".

Куда уезжать? Зачем? Виктора тогда захлестнуло волной непонимания, а Юри стоял, нахмурившись, стекла очков блестели так, что глаз не было видно, и Виктор вспоминал финал, разговор перед произвольной:

— Мы ведь все решили, Юри, — тихо спросил Виктор. — Я не хочу жить без тебя. Я люблю тебя. Ты из-за медали? Да? К черту медаль. Давай летом поженимся? Уедем в Лас-Вегас и там распишемся, будем говорить, что сделали это по пьяни и ничего не помним. Давай?

— Виктор, уезжай, — ответил Юри.

У них не выходит внятных объяснений. Его провожают только Хироко-сан и Мари, обе стараются не смотреть в глаза, обе вздыхают на вопросы Виктора, обе говорят, что так будет лучше. Что это решение только Юри, никто не давил, все рады Виктору в этом доме, все счастливы были за него и Юри, но лучше Виктору вернуться в Россию.