Ты будешь мне стеной

Эпилог

   Итак, все уже позади. «Стражи» Сан-Диего добились невозможного. Теперь их ждет супер...»
   Улыбаясь, я легонько встряхнула две попки, примостившиеся у меня на коленях. Телеведущий тем временем в восторженных тонах распространялся об игре, которая закончилась час назад. По правде говоря, матч с самого начала пошел не так, как ожидалось. По крайней мере, процентов семьдесят болельщиков были настроены на другое.
   До последней четверти «Стражи» уступали противнику пятнадцать очков. Атмосфера в семейной ложе была пропитана разочарованием. В конце концов мы утратили всякую надежду и могли только молча наблюдать.
  Нам всем хотелось, чтобы «Стражи» выиграли, но я, пожалуй, хотела этого больше, чем остальные.
   Джейден проводил свой последний сезон, и эта победа нужна была ему как воздух. Без нее он не мог рассчитывать на суперигру.
   С начала карьеры он считался лучшим защитником лиги. Уже после того, как мы поженились, он успел трижды стать лучшим игроком года. Джейден получил кучу наград и побывал на каждом «Кубке всех звезд». Но у него по-прежнему не было кольца. Заветного Кольца. Команды, в которых он играл, слегка недотягивали до первенства.
   Этот его сезон начался как нельзя лучше. Команда уверенно отрабатывала матч за матчем, и все уже начали пророчить ей победу. Но тут, как назло, пошла полоса неудач. Один из полузащитников повредил плечо. Крайний правый защитник ушел с матча, прихрамывая. Но нападающим «Стражей» удалось каким-то чудом собраться. Защита подтянулась, и в итоге они выиграли.
   Я до сих пор с трудом могла поверить своему счастью. Они выиграли! Выиграли. Такое чувство, будто это я победила и через две недели отправляюсь на суперигру.
   – Хочешь, подержу кого-нибудь из них? – предложила подружка одного из игроков. Мы сидели рядом, в комнате, которую выделили родственникам футболистов.
   – Ничего, сама справлюсь, – улыбнулась я. – Да и парни, думаю, войдут с минуты на минуту.
   Она кивнула, широко улыбнувшись в ответ.
   – Скорее бы.
   Ее энергия была заразительной. Брюнетка, лет двадцати. Со своим парнем она, судя по всему, встречается не так давно. В прошлом году на ее месте сидела другая женщина.
   – Мне хочется визжать от радости. Поверить не могу, что они все-таки выиграли. – Ее взгляд скользнул по двум маленьким монстрам у меня на коленях. – Мэтт сказал, Джейден хочет уйти после этого сезона.
    Ну, вот вам, пожалуйста.
   – Да.Сама я испытывала по этому поводу двоякое чувство. С одной стороны, я могла только порадоваться тому, что Джейден завершает карьеру без каких-либо серьезных травм. Мало кому из футболистов так везло. С другой стороны, я знала, как много значит для Джейдена футбол. Долгие годы он был целью и смыслом его жизни, и вот теперь, в возрасте тридцати пяти лет, Джейден навсегда прощается с мячом.
   Признаюсь, меня слегка беспокоило, как он приспособится к этой новой главе своей жизни. За прошедшие годы нам удалось сбалансировать наши отношения, несмотря на плотный график Джейдена и мою склонность с головой уходить в работу. Но Джейден бросал футбол, а это значило, что привычное равновесие вот-вот будет нарушено.
   – Смотри, вот и они! – воскликнула моя соседка, вскакивая со стула.
   И верно, парни один за другим входили в комнату. Лица у них светились от радости.
   У противоположной стены я заметила Тревора. Тот о чем-то беседовал по телефону. Видимо, он почувствовал мой взгляд, потому что поднял голову и взглянул в мою сторону. За спиной у Сэмми я показала ему средний палец. Тревор в ответ ошеломленно покачал головой.
   Скотина.
   Хоть я и знала, что он действует в интересах Джейдена, это еще не значило, что я обязана любить его. В последние годы моя неприязнь к Тревору заметно поугасла, но не потому, что он стал добрее: под личиной человека здесь по-прежнему скрывалась безжалостная акула.
   Акула, которая выбила для Джоша очень выгодный контракт с командой из Оклахомы. Ровно через год после того, как Джош выставили из «Трех сотен». В этом сезоне им не удалось добиться больших успехов, но Джош с каждым годом играет все лучше и лучше. Он все так же одинок, так же неразговорчив и по-прежнему один из моих близких друзей. Сам он все чаще называет себя дядюшкой Джошем, когда заезжает проведать моих мальчишек.
   Мне самой иногда трудно поверить в то, как сильно я люблю этих сорванцов. По правде говоря, я готова сделать для них что угодно. И мне бывает порой невыносимо грустно, когда я вспоминаю свое детство и свою маму. Наши отношения ни капельки не улучшились. Думаю, это моя вина: слишком многое еще цепляет меня за живое, слишком многое я не готова простить. Но я ни о чем не сожалею. Какими бы ни были мои решения, именно они сделали меня счастливой.
   Я сидела на стуле и наблюдала за тем, как игроки один за другим заходят в комнату и сразу направляются к своим близким. Люди вокруг шутили, обнимались, все были в приподнятом настроении. Наконец я увидела в дверях Джейдена. Он оглядывался вокруг с типично серьезным выражением лица. Большой парень получил наконец-то пропуск в суперигру, и при этом он даже не улыбался. Не могу сказать, что меня сильно удивило это обстоятельство.
   Тут его взгляд упал на нашу троицу. В тот же момент его заметил Сэмми.
   – Мамочка, смотри, – вскинул он ручонку, – там папа!
   При виде улыбки, озарившей это родное лицо, я сама разулыбалась, как идиотка.
   Так Джейден мог улыбаться только нам троим. Взгляд его перебегал с одной щекастой мордочки у меня на коленях на другую. Оба мальчика были в одинаковых футболках, таких больших, что их ровесники утонули бы в них. Обоих я рожала с помощью кесарева сечения, а то их крупные головки могли бы привести к серьезным травмам.
   Помню, как Диана, взяв на руки Сэмми, только покачала головой.
   – Этот карапуз мог застрять по пути наружу, Вэн!
   Именно этот образ встал у меня перед глазами год спустя, когда я отправилась в больницу рожать Грея. К счастью, все прошло как нельзя лучше.
   Я смотрела на Джейдена, который шел к нам в ореоле своей победы. Он тут же опустился перед нами на колени, перебегая взглядом с Сэмми на меня, а затем на Грея. Он всегда так поступал, как будто не мог решить, на ком ему сосредоточиться.
   Это был пятый год нашего соглашения, но Джейден уже сдал соответствующий экзамен и получил гражданство. Дважды мы ходили с ним в иммиграционный офис, где нам пришлось ответить на множество вопросов, и дважды все обошлось без претензий. Помню, я еще жаловалась, что не смогу теперь депортировать Джейдена, если он будет действовать мне на нервы.
   Не сказав ни слова, Джейден крепко обнял нас с малышами, целуя то одну темноволосую головку, то другую. Потом он улыбнулся мне и поцеловал так, будто и не было вокруг толпы людей, радостно голосящих по поводу этой долгожданной победы.
   И в тот момент я поняла, что все будет прекрасно. Все сложится как нельзя лучше, выиграет он свое первенство или нет. Парень, который привык отдавать всего себя – сначала футболу, потом мне и малышам, – просто обречен на успех, иначе и быть не может.
   – Ты счастлив? – спросила я Джейдена.
   – Да, – кивнул он как-то даже отрешенно. Его широкие ладони коснулись пухлых щечек наших сыновей – уменьшенной копии самого Джейдена.
   – Но я уже и не помню, что значит быть несчастливым.