Кому молятся боги?

Глава 39. Черный лебедь, что полюбился богам

Сказать по правде, он никогда не собирался стать учителем. Дети не вызывали в нем должной родительской теплоты, и он не знал, что им необходимо, чтобы вырасти достойным человеком. Возможно, потому что он сам еще был молод, и юношеский дух озорства и безответственности горел в его сердце. А может, потому что его собственный отец имел...специфические представления о воспитательном процессе.

Но сейчас не о нем.

Он любил...женщин. Порядок. И гробовую тишину.

Он не имеет ничего из этого. Иногда жизнь идет не плану, и удача отворачивается даже от достойного мужа. Следовало научиться извлекать пользу из любого положения.

К примеру, два года в императорской тюрьме подарили ему долгожданные часы тишины. Нет места лучше для совершенствования, чем холодный каменный пол подземелья для него одного. Напоминает о месяцах уединенных медитаций. куда его ссылали принудительно. Это были пещеры в далеких горах, сырое холодное темное пространство, куда не ступает нога простого смертного. Где никто не нарушит его покой.

Он бы даже остался там, в императорской тюрьме. Если бы не его бывший ш̶и̶ц̶з̶у̶н̶ь̶ если бы не чернильное пятно на белом листе бумаги, что носит имя Шень Ксянь. Навязчивый пес, что наведывал его каждый день, а то и по несколько раз на день, что не давал ему покоя ни на час, доводя до безумия одной-единственной просьбой, ради которой гроза демонического мира и сильнейший заклинатель поднебесной готов был на коленях стоять, умоляя.

Вернуться в Лань-Хонсе.

День казни был радостным моментом в его жизни. Он пережил ее, обрел имя Тянь Ай, и заставил всех при императорском дворе, всех заклинателей, что смотрели на него как на ученика Шень Ксяня, наконец услышать его. Увидеть его. Признать его силу.

Тогда он понял, что любит порядок.

Он позврослел. Слишком рано, возможно, не успев досыта насладиться годами молодости и свободы. Первой мудростью, что снизошла ему с небес, было осознание, что он не сможет избавиться от ошибок прошлого. Ему придется жить с ними, делить с ними кров и засыпать, зная, что поутру проснется и столкнется с ними вновь.

Спустя пять лет после освобождения из Лань-Хонсе он все еще не знал, что хочет делать со своей жизнью. Он распробовал вкус вина и стал еще больше ценить тишину, во времена досуга он даже написал несколько сборников о развитии заклинательских техник.