Мой Принц (или Кумихо из 21-го века)

Глава 11, в которой Лин проявляет цинизм и благоразумие, играет в шпиона, ...

...и использует ленту не по назначению

___

Спустя неделю генерал стал подниматься и понемногу прогуливаться по двору. Высокородная госпожа Чхвэ всё ещё со мной не разговаривала, но уже перестала смотреть так, будто собирается отравить, похоже, она сильно переживала за брата и улучшение его здоровья смягчило домоправительницу. Жизнь, взбаламученная моим внезапным бунтом, постепенно возвращалась в привычную колею.

В библиотеку я больше не ходил, опасаясь прочитать ещё что-то страшное, и всё думал можно ли использовать суеверные предрассудки о лисах-оборотнях в свою пользу? Однако, что я мог сделать? «Волшебную», сверкающую блёстками и стразами одежду у меня забрали, парик я сам перестал носить, айфон не включал и носил везде с собой в мешочке, а чем ещё поразить воображение своих невольных средневековых соседей не представлял. Да и надо ли? Возможно, превысь я некую меру «волшебности» и чудес, это спровоцировало бы их... не знаю... на более строгие условия содержания? А так, по крайней мере, никто не видел во мне угрозы и сохранялся некий нейтралитет в отношениях. Ну, пока я не «стал человеком»...

Всё это было грустно, что и говорить, и вечерами, когда сумерки сгущались над горной доли́ной, а воздух становился слишком холодным, чтобы сидеть во дворе, я закрывался в комнате и, не зажигая масляной лампы, играл в темноте на подаренном Его Высочеством каягыне. Печаль и тревога пережимали горло, петь не хотелось, но пальцы сами порхали по струнам и мелодии потерянного для меня мира сами вплетались в дрожащее звучание инструмента.

Однажды я бросил играть от жгучего чувства тоски по дому и, открыв заднюю дверь, выскочил во двор. Над горами висел тонкий и зловещий серп убывающей луны. Я споткнулся, схватился за столб галереи, шедшей вдоль всей задней части дома, и увидел возле своей двери чёрную тень. Сердце ухнуло в пятки, но тень шевельнулась, подтянула под себя ногу, и я понял, что это принц сидел под стеной, положив меч поперёк колен. О него я и споткнулся, но когда отдышался и решился взглянуть второй раз – там уже никого не было.

На совместные трапезы меня больше не приглашали и И-Мин и И-Сын приносили подносы с тарелками прямо в мою комнату.

Генерал Пак был ко мне равнодушен, простив невольно причинённую травму, Тэ Му Син, как мне кажется, избегал, даже тренировки перенеся за пределы поместья, и только старый лекарь продолжал общаться, как ни в чём не бывало, и поручать разные вещи. И вот, сидя в комнате лекаря и перебирая вываленные на тряпицу сухие корни, я услышал сквозь стену голос госпожи Чхвэ: