– Вы должны знать правду, – послышался маниакальный голос Алекто, разнесшийся по классу.
Она говорила истерично, то ли всегда находилась за секунду до срыва, то ли получала практически оргазмическое удовольствие от происходящего.
– Все, что вам говорили эти невежественные профессоры, – хмыкнула Алекто, будто пренебрегая самим словом «профессор», – полная чушь!
На последнем звуке голос Кэрроу сорвался почти на визг, и Малфой вздохнул, бросил перо на парту и посмотрел в окно. Какого хуя, Салазар? Он не присутствовал на Маггловедении раньше, его знаний было достаточно для того, чтобы две пары в неделю не выслушивать эту какофонию звуков, вылетающую изо рта Пожирательницы.
Алекто показательно взяла книгу с синеватым оттенком, на которой еще получалось прочитать заглавие: «Быт и нравы британских магглов», но все равно было видно, что книгу давно пора заменить.
– Инсендио, – прошептала Пожирательница с торжественной улыбкой на лице.
Наверное, это выглядело бы пугающе, если бы не получилось так нелепо. Она жгла книгу на глазах у семикурсников и делала вид, будто это чертовски ужасающее зрелище.
Малфой закатил глаза, на автомате повернулся направо, но там было пусто. Черт. Он до сих пор не мог привыкнуть, что Блейз находился в Албании. Драко бесился, что был в школе без мулата, который разряжал обстановку. Потому что складывалось такое чувство, что вокруг него все полыхало от напряжения.
– Я вам расскажу, что такое магглы, – скривилась Кэрроу и начала медленно прохаживаться по рядам. – Тупые грязные животные, что-то вроде свиней, – захохотала она, и Драко скривился от этого звука. – Все эти книги, которые рассказывают о безобидных, похожих на нас созданий, последуют за этим экземпляром, – Алекто ткнула она пальцем в пепел, почти развеявшийся изза ее шагов. – И каждый, в ком течет хотя бы капля маггловской крови, будет отдан жестким проверкам, чтобы найти свое место в Новом Мире, – хмыкнула Кэрроу. – Вопросы?
Женщина повернула голову, и Драко боковым зрением увидел поднятую за гриффиндорским столом руку.
– Эти выскочки еще смеют пытаться, – закатила глаза Пэнси, положив ладонь Драко на плечо.
– Интересное описание, – произнес Долгопупс, – судя по нему, хочется спросить, сколько маггловской крови в вас и вашем братце, профессор Кэрроу?
По классу пронесся протяжный шум. Малфой повернул голову и посмотрел на Долгопупса. О, серьезно? Пэнси что-то возмущенно говорила, захваченная всеобщей реакцией, но Драко не было до этого дела.
Так поразительно. Не было Поттера, Уизли, Грейнджер – извечной золотой троицы, которая бы вписывалась во все благородное дерьмо мира – и гриффиндорцы словно поделили между собой эту ношу. Жалкое зрелище.
– Круцио, – направила палочку на Долгопупса Кэрроу, проклиная его.
Крик заполнил классную комнату, и студенты на автомате отскочили от
того места, где Долгопупс впивался руками в парту, а затем упал и начал дергаться в конвульсиях, хотя Круциатус Алекто был смешным. Она недостаточно умелая волшебница для такой магии.
– Отработка у Амикуса на протяжении недели, – рявкнула Кэрроу. – Крэбб и Гойл будут оттачивать на тебе чары, – добавила она уже более удовлетворенно. Можно было догадаться, о каких чарах шла речь.
Драко посмотрел на часы. Еще двадцать минут. Но плевать. Ему надоело здесь сидеть.
– Ты куда? – пикнула Пэнси, когда Драко встал.
Он просто взял сумку и прошел мимо Алекто.
– Малфой? Урок еще не закончен, – сказал она.
– Семейные дела, – пожал плечами Драко и вышел за дверь.
Прохлада коридоров обдавала скулы. Драко свернул вправо и начал подниматься на Астрономическую башню. Осень потихоньку прогоняла остатки лета, охлаждая каменную кладку школы и делая серебристо-зеленый галстук на шее менее удушающим.
Малфой поднялся на башню, сбросил сумку на пол и, поставив руки на перила, посмотрел вниз. Деревья постепенно покрывались медью.
Сейчас Драко находился в том состоянии, от которого убегал, – остался наедине с собой. Слишком много мыслей в этот момент, слишком много опасений.
Нарцисса осталась в Мэноре – Волдеморту до нее было рукой подать. Это завязывало его желудок в узел. Реддл в достаточной степени наказал отца, отобрав у него палочку за то, что Драко не убил Дамблдора. И что?
Он видел могилу бывшего директора отсюда. Эти воспоминания посылали дрожь по его позвонкам.
– Вовремя, – послышался за спиной Драко голос Беллы.
Малфой повернулся и посмотрел на ее развевающееся платье. Ему стало интересно: она носила темные цвета, потому что знала, как черный оттенял блеск волос, или же потому что светлые не гармонировали с душой.
– Пунктуальность – вежливость королей, – хмыкнул Малфой, произнося свою любимую поговорку, услышанную в маггловском аэропорту в детстве, когда Блейз потащил его смотреть на самолеты.
Это звучало... до абсурдного вычурно и потому привлекательно. К нему прицепилось.
– Я не хочу слышать это, – огрызнулась Белла, отбрасывая волосы назад. – Думаешь, такое приемлемо – быть на стороне Темного Лорда и козырять маггловскими словечками?
– Я нахожу в этом изысканную иронию, – протянул Малфой.
Он взял тетку за руку и почувствовал знакомый рывок в районе пупка.
Следующей парой у Слизерина стояла Травология. Все что угодно было лучше, чем гребаные теплицы с Бубонтюберами.
Малфой отпустил ладонь Беллатрисы и прищурился. Он взмахнул палочкой, заставив песок, летящий в лицо, остановиться. Парень обернулся, услышав шум прибоя, и засмотрелся на то, как море вспенивалось, разбиваясь о булыжники.
– То есть, секунду, – хохотнул он, переводя взгляд на Беллу, – твое безопасное место – это пляж? – недоверчиво спросил Драко. – Не дворец, на худой конец, не уютный дом, а пляж?
Он почувствовал, как обжигающая стрела магии пронеслась в миллиметре от его ноги. Малфой отразил атаку.
– У тебя есть проблемы поважнее, – огрызнулась Белла.
Малфой склонил голову и провернул палочку в руке.
– Белла, ты знаешь, что мне, скорее всего, не жить, – вздохнул он, будто его уже достала эта тема. – Я не убил Дамблдора, и он заставит меня пожалеть об этом. Нет другого сценария.
– Покажи ему, что ты полезен, – Беллатриса сжала губы. – Темный Лорд ценит преданных слуг, еще больше он ценит силу. Покажи ему ее, и ты станешь ценным солдатом.
Драко сжал губы. Ценным солдатом. Люциус был ценным солдатом столько лет и из-за одной ошибки в Министерстве стал тем, на кого фыркали даже низшие Пожиратели. Слишком шатка была эта позиция, чтобы за нее держаться.
– У тебя нет выбора, – сказала Белла, – Темный Лорд... – она посмотрела на море, закусив губу, и Драко показалось, что это один из тех немногих жестов неуверенности, который он когда-либо наблюдал на лице сестры своей матери. – Он придумал что-то. Что-то, в чем хочет тебя проверить.
Парень поднял взгляд. Солнце отразилось от его радужек, и он всмотрелся в мимику тети.
Проверить его? Забавно. Как всегда. Волдеморту требовалась тысяча доказательств верности. И если вдруг нет – счет обнулялся. Метка на руке в шестнадцать? Похуй на это. Важно то, что старик не сдох от зеленого проблеска палочки Драко.
– Новое задание? – поднял бровь Драко и удовлетворенно отметил, что его голос звучал почти скучающе.
– Что-то вроде того, – дернула подбородком Беллатриса, но потом подняла взгляд, и он наконец-то увидел свою прежнюю тетку. – И для этого тебе нужно быть сильным. Магия закаляется, умения растут. Ты неплохо умеешь скрывать свой разум, но ты не умеешь... терпеть боль.
Он ощутил на себе то, что расщепляло вены на маленькие волокна. Будто кто-то поддевал иголкой каждую из них и делал маленькие нити, выпуская кровь, только вот было не ясно, почему белоснежный песок под ногами не покрывался красной жижей.
– Блять, ты... –Драко хватал ртом воздух, пытаясь заставить легкие вновь заработать путем отрывистых попыток вдохнуть.
– Чувствуешь, как боль концентрируется в чем-то конкретном? Ниже горла, ниже легких, где-то в солнечном сплетении?
Белла подошла к нему. Она кружила над парнем вороном, не отводила палочки, только лишь уменьшила амплитуду. Чтобы он не задохнулся своей слюной от агонии, пока тетка говорила с ним.
– Точно так же концентрируется сила. Ненависть. Желание причинить боль. Оно пульсирует, становится живым. Ты должен научиться это использовать!
– Протего! – крикнул Драко, перекатившись и вскочив на ноги.
– Круцио!
Годы игры в квиддич делали за него всю работу. Рефлексы. Он отклонился от болезненного луча, услышал его свист у уха, а затем смех Беллатрисы.
– Если ты будешь стараться увернуться, тебе никогда не победить.
Он ненавидел ее манеру перескакивать с крика на шепот, потому что так она казалась еще более сумасшедшей.
– Не дать врагу напасть – разве это не то, что показывает мастерство? – дернул Драко головой.
– Не дать врагу думать о том, что он может победить. Вот в чем мастерство, – сказала Беллатриса. – Соберись!
На протяжении следующих нескольких часов ему казалось, что он выблюет свои легкие. Свое сердце, которое тугим комком вывалялось в песке и откатилось прямо к морскому заливу, стучало уже где-то на дне глубин. Беллатриса пытала его, чтобы Драко почувствовал, где формировалась магия. Где начинался всплеск, пока он не распространялся по капиллярам, доходя до пальцев, чтобы сосредоточиться на кончике палочки. Нет. Этого было недостаточно. Здесь требовался прямой удар. Будто сократить путь. Из солнечного сплетения прямо к запястью – до магического отпечатка, чтобы сотворить взрыв. И почему-то боль всегда помогала. Словно только так организм действительно отчаянно пытался выплеснуть все возможное, лишь бы избавиться.
– Пусть это будет огонь, – послышался смеющийся голос Беллатрисы в мыслях Драко.
Или ему так казалось, потому что его виски кричали о том, что Белла почти внутри. Орала, мучила, пытала.
Он видел, как активное проклятие бросилось к нему. У Беллы всегда было недурное чувство юмора, потому что это оказался дракон.
Драко сцепил зубы и выбросил из себя то, что казалось его внутренними органами. Душой, если угодно. Стихийная магия.
Сложно. Это было сложно. Он помнил, как попал с отцом на пробы авроров, и у Драко в голове хорошо отпечатался этот этап. Сложнее всего было с водой. Проще всего с огнем. И это делала Белла – заставляла его пройтись по пределу своих возможностей.
Он ощутил взрыв или это лопнули его перепонки. Насрать совершенно. Драко упал на колени, приготовившись к обжигающему пламени на лице, но все, что услышал в следующую секунду, – это морозный ветер, который обдал волосы. Его руки дрожали. Он чувствовал, как палочку водило от напряжения.
Малфой открыл глаза, увидев, что берега моря покрылись льдом. Тонкий слой, который должен был вот-вот разбиться из-за приходящей волны.
Проклятие оказалось полностью поглощено. Так, будто он все еще слышал рев огненного дракона, который не облизал его кожу за миллиметр до. Легкий снег лежал на песке, постепенно тая, и Драко вздрогнул, переводя взгляд на Беллу.
У него было обморожено лицо. Он коснулся рукой щеки, провел по ней ладонью. Иней на ресницах. Пэнси всегда так много тараторила о его ресницах. О том, что каждая девчонка мечтала бы...
Блять, о чем он думал? У него ехала крыша от боли и перенапряжения. Сколько это заняло? Час? Два? Люди уже сходили с ума от такого количества болезненных заклинаний?
– Мороз. Это вода, – хмыкнула Белла.
Он услышал ту ноту, которую слышал в ее голосе лишь раз. Когда она впервые не смогла пробраться в его разум. Впервые не смогла взять его штурмом. Уважение.
Тетка перевела на него взгляд, и Драко увидел странный проблеск. Это был... страх? Смешно. Чертовски уморительно, потому что это не могло быть правдой.
– Что не так, Белла? – спросил Драко напрямую и обнаружил, что простудился.
О, он был слишком драматичным. Драко просто сорвал голос, когда кричал.
Ее мимические мышцы дернулись, и она отвела взгляд к морю.
– Неважно. Поднимайся, – велела Белла.
– Какого черта?
Драко знал, что если бы кто-то другой так заговорил с миссис Лестрейндж, то уже метался бы по полу от... ха, разве это только что не происходило с ним? Но нет. Это было другое. Это было бесконечное проявление любви. Такой, которая могла быть только у Блэков. Безумной.
– Это отличные новости, – ответила Беллатриса напряженно. – Ты...
можешь подойти, – Белла посмотрела ему в глаза. – Наша семья может быть прощена. Твой проступок с Дамблдором...
– Гребаный старик мертв! – крикнул Драко, понимая, что о планах Темного Лорда спрашивать бессмысленно.
Салазар, он едва стоял на ногах.
– Не от твоей руки, и это главная ошибка, – зашипела Белла.
Они обменялись ядовитыми взглядами, и он все еще видел нервозность в черных глазах. Блять, да в чем дело?
У него не осталось сомнений в том, что это была его мать. Она попросила сестру натаскать его, и в целом он не имел ничего против. Наверно.
Драко прикоснулся рукой к груди, чувствуя, что там вот-вот разойдется кожа от количества заклинаний, приносящих боль. Но это все не имело смысла. Волдеморт разочаровался в нем. Разочаровался в отце.
Не было удивительно, что Драко умел творить волшебство. Его магический отпечаток был самым сильным из слизеринского потока, Малфой узнал это еще в одиннадцать и не раз доказывал на уроке Чар. Они с уродливой зубрилой шли буквально нога в ногу. Да, отпечаток в одиннадцать еще мог деформироваться, но в общем и целом Драко всегда понимал, что силен.
Но это все было слишком. Он не собирался убивать людей ради забавы Волдеморта. И Реддл хорошо это знал. Он не был идиотом, его не так просто провести, поэтому... Один Мерлин знал, чем Драко мог быть ему полезен.
– Это место... – вдруг нахмурился Малфой, посмотрев на небольшую косу.
Он указал пальцем на каменные развалины. Конечно, что-то подобное всегда выглядело одинаково, и Драко стоял слишком далеко, чтобы сказать точно, но...
– Это бухта. Мамина бухта.
– Урок не закончен.
Белла вновь бросила в него заклятие, которое он довольно легко отразил. И дело было не в том, что Беллатриса била вполсилы. Нет. Она никогда не унижала его этим. Магия, сконцентрировавшаяся в его крови, сейчас бурлила, только ждала повода. Отвратительно признавать: методы Беллы были абсолютно выебанными, но почему-то работали.
– Нет, это точно она, – повернулся к ней Драко. – Твое безопасное место –пляж напротив секретной бухты твоих сестер?
Он клялся себе, что это должно прозвучать едко. Насмешливо. Но прозвучало почему-то так, будто он бросил камень в водную гладь, и этот камень осел комком в его горле.
Сам факт того, что она его сюда привела. Сколько людей побывало в квартире Драко? Мама и Блейз.
Малфой прищурился и тут же получил удар под дых. Он закашлял, отброшенный скрытой магией почти к воде.
– Не отвлекайся, Малфой! – крикнула Белла, и в следующий миг его виски вновь заставили весь мир рухнуть на себя.
В эту секунду он решил, что, возможно, Травология все же была не худшим вариантом.
