Императрица отшатнулась, его слова пронзали ее словно разряды молнии. Выслушивать откровения бывшего возлюбленного было невыносимо, ей казалось, что она сходит с ума.
Все ее чувства были в смятении.
Она ощутила слабость в ногах, и, чтобы не рухнуть на пол, прислонилась к стене.
Покачав головой, Му Лань зажмурилась и произнесла:
- Его сердце больше не бьется, и ты все равно хочешь изуродовать останки моего ребенка. Получив на это мое согласие, ты удалишь своих прихвостней с моей земли?
- Если сердце твоего сына действительно остановилось, новые раны не причинят ему вреда. Я прикажу своим людям убираться сразу, как только избавлюсь от сомнений. После этого я встану на страже безопасности Си Жэй, и никто не посмеет посягнуть на эти земли.
Если бы в этот момент Императрица воспротивилась планам Ань Сюня, то, несомненно, вызвала бы подозрения. В ее пристальном взгляде читалась нерешительность, а в голове проносились миллионы мыслей. Она думала о доверившемся ей Жун Ване, и о Си Жэй, внезапно оказавшейся на грани катастрофы.
Наконец выбрав из двух вариантов безопасность Си Жэй, она, кусая губы, кивком подтвердила свое согласие.
- Ну что ж, давай покончим с этим. Поступай как знаешь. Целься в сердце, и ни один лекарь уже не вернет Наследного Принца к жизни.
На лице Ань Сюня расцвела торжествующая улыбка.
- Му Лань, я понимаю, как тебе больно, ведь он твой сын. Знай, как только я займу трон, его тело будет захоронено со всеми полагающимися почестями.
Ань Сюнь бросил взгляд на неподвижного Принца, и его глаза дьявольски блеснули. Перехватив рукоять кинжала обеими руками, он занес оружие над бесчувственным телом, целясь прямиком в сердце.
Раздавшийся громкий треск помешал ему нанести последний фатальный удар. Непрошеный гость выбил деревянную дверь и вихрем вырвался из узкого проема.
Застав Принца Фань Цзя врасплох, он, с молниеносной скоростью размахивая мечом, нацелился ему в голову.
На свое счастье, Ань Сюнь успел встретить удар меча кинжалом, моментально переключив внимание с тела Принца на нападающего. Годы упорных тренировок и отменная реакция уберегли мужчину от смертельного ранения.
Лязгнул металл.
С оглушительным звоном встретилось друг с другом оружие, и Ань Сюню вновь удалось отбить убийственный выпад противника. Однако от силы удара у него отнялась рука.
Ань Сюнь оказался один на один с разъяренным львом. Зверь был могуч и неистово рвался в бой. Его красивое лицо исказила безумная жажда крови.
Жун Тян снова устремился в атаку, целясь в самые уязвимые места на теле врага. Он управлялся с мечом так ловко, что Ань Сюнь с трудом удерживал оборону.
Регент был неутомим, и звон оружия раздавался все чаще. Не давая врагу передохнуть ни секунды, он четко доносил до него мысль, что в этой схватке выживет только один.
Талантливые и умелые бойцы, мужчины сражались с такой страстью, что от ударов их клинков во все стороны летели искры.
Жун Тян предпочитал яркий и нахрапистый стиль боя, его удар был расчетлив и точен. Опытный боец, несмотря на юный возраст, он давно оставил в прошлом нерешительность и боязливость молодости. Редко где можно было увидеть такие отточенные движения, поэтому вскоре победитель стал очевиден.
Возраст Ань Сюня играл против него. С трудом отражая удары Жун Тяна, он пошатнулся. Он понимал, что его силы на исходе, в то время как Регент, находящийся в прекрасной физической форме, оставался неутомим. Он даже не вспотел.
Трусливо отступая, Ань Сюнь оглянулся на хранящую молчание Императрицу:
- Му Лань, немедленно прикажи ему остановиться! – заорал он.
Но женщина лишь смотрела на них широко распахнутыми глазами. Ее искусанные губы кровоточили, а лицо было белым как мел.
Регенту было плевать, какой приказ он может получить, его противник открылся, и он без колебаний воспользовался представившимся шансом. Он стремительно взмахнул мечом и неуловимым движением выбил кинжал из руки Ань Сюня. Жун Тян был в одном шаге от того, чтобы прикончить узурпатора. Впрочем, иного выхода не было, и он, не колеблясь, обрушил свой меч на врага.
Ань Сюню оставалось лишь беспомощно смотреть в лицо неумолимой смерти.
- Нет! - истошно завизжала Императрица, но, к сожалению, было слишком поздно.
Жун Тяну было чуждо милосердие. Одним движением он разрубил Ань Сюня от плеча до пояса. Приглушенный крик сменился бульканьем. Ань Сюнь мешком рухнул на пол и испустил дух.
Всего за несколько секунд, что длилась их схватка, Жун Тян смыл кровью чудовищную угрозу, нависшую над Си Жэй.
- Ань Сюнь…
Голос Императрицы дрожал. На ее глазах только что произошло хладнокровное убийство. Рухнув рядом с телом, она склонилась над знакомым лицом. Смесь гнева, боли, неверия и горя омрачила ее разум, и все чувства прорвались наружу горькими слезами. Она повернула лицо к убийце, которым стал ее собственный сын.
- Зачем надо было убивать его? – крикнула она, уложив голову Ань Сюня себе на колени.
Ее поведение только сильнее разожгло злость Жун Тяна. Он холодно взглянул на мать, обнимавшую покойника:
- Этот человек предал Си Жэй. Императрица скорбит по человеку, вступившему в сговор с врагами государства в надежде занять трон?
- Жун Тян! – Му Лань сердито прикрикнула на сына, не желая слышать жестокую правду. Стараясь унять рыдания, она глубоко вздохнула. - Как ты не понимаешь, все, что я когда-либо делала, было для тебя? Я бы все устроила, не ворвись ты сюда. Почему ты разрушил все, ради чего мы так долго трудились?
Вместо ответа Жун Тян отвернулся от нее и, подойдя к своему любовнику, поднял тело юноши с пола. Его взгляд смягчился, а гнев начал утихать.
- В наш план не входила смерть Фэн Мина, – ледяным тоном произнес он.
- Это была крайняя мера. Ради защиты Си Жэй я решила пожертвовать самозванцем. Ты готов так легко забыть о нашем идеальном плане и навлечь катастрофу на свою страну? Ради этого фальшивого Принца?
- Фэн Мин не просто самозванец. Императрице следовало бы выбрать время и послушать его рассуждения об управлении государством. Этот юноша – самая большая ценность Си Жэй. Что касается внезапной смерти Ань Сюня, всю ответственность я беру на себя.
Удерживая одной рукой свое сокровище, он распахнул шубу, в которую был одет, и осторожно завернул в нее Фэн Мина.
С жалостью взглянув на любовника, он раздраженно пробормотал:
- Когда действие зелья закончится, у Фэн Мина могут быть осложнения. Если бы я знал, что план окажется бесполезным, то не заставил его перенести такие страдания.
Размышляя о происходящем, Императрица понимала, что именно ее решение использовать Фэн Мина как разменную монету вызвало ярость Жун Тяна. Она ясно видела нежность в глазах сына, который неотрывно смотрел на юношу на своих руках.
Му Лань вздрогнула от мысли, что потеряла собственное дитя.
- Жун Тян, ты… Ты злишься на меня? Я сделала это для тебя… Для твоей страны, - с каждым произнесенным словом ее голос дрожал все сильнее.
В этот момент ее меньше всего волновало будущее Си Жэй. Это были слова матери, искренне любившей своего сына, которой была невыносима мысль, что она совершила ошибку и собственными руками оттолкнула его.
Стоя спиной к Му Лань, Жун Тян слушал ее отчаянные крики. Наконец, сжалившись, он произнес:
- Такова участь матери - всегда заботиться о своем ребенке. Я всего лишь прошу Ваше Величество больше никогда не причинять вред Фэн Мину.
Он погладил Фэн Мина по щеке и почувствовал, что тело юноши немного согрелось. Это означало, что действие зелья заканчивалось и жизнь возвращалась в бездыханное тело.
Жун Тян обернулся и, глядя Му Лань в глаза, с чувством сказал:
- Если ты действительно хочешь мне добра, прошу, обращайся с Фэн Мином, словно он тоже твоя плоть и кровь. Я… Мы…
Он нахмурился и тяжело вздохнул, умолкнув на полуслове. Не желая оставаться в этом помещении ни минуты, он слегка поклонился и вышел.