Запах. Её манящий запах я не забуду никогда. Её чувственная нежная кожа, мягкие волосы, одежда были пропитаны им.
Кровь. Запах её крови я мог узнать из тысячи, почувствовать за километры от себя. Её томное неизменное биение сердца успокаивало меня, как ничто другое. Когда она приближалась, я умирал от любви, похоти и жажды. Я хотел осушить каждую ее вену, но при этом не мог причинить ни капли вреда. Когда она приближалась, я сгорал изнутри. Она заставляла смотреть на неё часами, думая о нашем несуществующем будущем. Никогда за 366 лет жизни не испытывал таких чувств и особенно жажды.
Здравствуйте, я родился в 17 веке. В 1648 году.
Родился я в Лондоне. Мои родители были самыми обычным людьми. Мать оставила нас при вторых родах. Отец же через 14 лет моей жизни трагично сгорел в своём же доме. Младшая забияка-сестра Катерина никогда не покидала меня и всегда была рядом, оттого её судьба трагична. Отец постоянно избивал маленькую невинную Катерину, которую он обвинял во всех своих неудачах и несчастьях, которых в свою очередь было немало, за что я ненавидел его и имел на это полное право.
Постоянно работая, я не мог защитить крошку Катерину, но благодаря моим стараниям она хотя бы не голодала.
В тот день я шёл счастливый домой: удалось заработать денег на хлеб и фрукты для сестры. Придя домой, я обнаружил, что Катерина вся заплаканная, пряча синяки, сидела в углу. В доме, что неудивительно, пахло алкоголем. Отец, который явно был безумно пьян, спал беспробудным сном. Приняв спонтанное решение, я начал собирать всю еду и вещи, которых в доме было не так-то уж и много.
Взяв сестру, я отвел её к нашей тёте, Виктории, а после вернулся домой. Сам не понимая, что делаю, я обрушил на отца всю скопившуюся ненависть, которая выражалась в силе моих ударов. Конечно же, от такого жеста он проснулся и начал орать, теперь уже обвиняя меня в своих неудачах. Но я, будто бы не слыша, продолжал гневно избивать его, после чего он всё-таки потерял сознание. Немного успокоившись, я вышел из дома и... поджег его.
Дом горел синим пламенем, а я стоял и смотрел, как сгорает наш отец. В тот вечер я отомстил ему за всё, что он сделал.
Вернувшись к сестре, я обнаружил, что Виктория успела накормить, напоить и успокоить девочку, что мне удавалось крайне редко.
Катерине тогда было всего 10 лет. Мне же 14. В принципе небольшая разница, но сразу чувствовалось кто из нас старше, а кто младше.
Катерина, как только я вошёл в дом Виктории, начала умолять меня, чтобы мы никогда больше не возвращались в дом к отцу. Она сразу затихла, когда я сказал ей, что ни дома, ни отца у нас больше нет. Катерина закрыла лицо руками и заплакала, но, отнюдь, это были слёзы радости. Девочка, как и Виктория, не осмелилась спросить причину пропажи дома и отца, ведь ей было все равно, главное, что её страдания наконец были прекращены.
Виктория обняла нас и заверила, что нам не о чем беспокоиться, и мы вполне можем жить у неё. Это был очень мужественный и, простите за сентиментальность, милый поступок, но всё равно другого выхода у нас не и было, разве что жить на улице.
Мы жили припеваючи, но через 3 года в город пришла чума. Эту заразу в город занесли крысы, как бы банально это ни звучало. Нам повезло ведь из-за холодов болезнь распространялась гораздо медленнее и в принципе меньше, однако, к весне люди стали погибать сотнями, тысячами. Списки усопших с каждым днем становились всё длиннее и длиннее.
Вскоре заболели и мы. Катерина, имея слабый иммунитет, заболела первой, от которой, в последствии, заразился и я. Виктория помогала заражённым, как могла. Все, кто не мог совладать с напором болезни, приходили к ней. Виктория была единственная, кого чума обходила стороной. Когда развитие болезни подошло к точке невозврата, она поведала нам секрет, который был чертовски банален: Виктория не была человеком, она была кровожадным вампиром. Виктория рассказала нам о себеподобных, в существование которых до сего дня мы вовсе не верили. Заключив рассказ всего парой слов: "Есть лишь один способ выжить - стать одним из нас", Виктория многозначительно смотрела на нас в течение некоторого времени.
Выбора не было, и, спустя некоторое время, я согласился, но Катерина никак не хотела поступать также. Она, как и я, была на последней стадии болезни. Ещё немного, и наши жизни оборвались бы, так толком и не начавшись. Уговоры, которые длились часами, не прошли даром, и наконец Катерина согласилась, после чего Виктория не медля обратила нас.
В 1666 году мы стали вампирами, обретя при этом вечную жизнь, которая кому-то покажется даром, а кому-то - проклятьем.
Катерине в тот момент было 13, хотя она и не выглядела на свои годы, а мне 17.
Когда я очнулся после превращения, первое, что я почувствовал, был голод, жажда. Неутолимая жажда чего-то непонятного и тайного занимала все мои мысли. Тайна вскоре раскрылась: я желал крови. Воспоминания об отце занимали мои мысли не меньше. Каждый раз, вспоминая обугленный дом, мне хотелось убивать.
После превращения все чувства обострились. И не только эмоции, но и обоняние, слух, осязание и зрение. Виктория научила нас рационально использовать эти усовершенствования.
Вначале она обучила нас охоте: мы самостоятельно, при помощи только одного из органов чувств, отыскивали и убивали животных, осушая их организм до последней капли. Это было трудно, но вскоре занятия дали свои плоды.
Но как бы мы хорошо не охотились, голод не пропадал.
Сойдя с ума от невыносимой жажды, я решился на убийство. Найдя одинокую заражённую девушку, я решил, что, убив её, я лишь помогу ей избавиться от страданий.
Подойдя ближе, я понял, что довольно-таки хорошо знаю эту девушку, что упрощало мне задачу. Её имя Хлоя. Собирая остатки приличия, я поздоровался с ней, на что она дружелюбно мне ответила. Завязавшийся между нами, диалог успокоил пыл девушки, и она расслабилась, думая, что старый друг не причинит ей боли. Убедившись, что она не боится меня, я подошёл предельно близко и нагнулся к ней, сидящей на мокрой земле и опирающейся о стену. Я моментально почувствовал нутром её ритмичное сердцебиение, представил вкус её плоти. Отодвинув волосы, я осторожно и нежно поцеловал её шею. Девушка хотела было ответить на мои ласки поцелуем, но клыки, вонзившиеся в её мягкую кожу, опередили её желание. Хлоя издала гортанный стон и прижалась сильнее к стене.
С каждым новым глотком жажда покидала меня. И только когда вены девушки опустели, я насытился. Будучи уверенным, что я убил её, я ушёл, даже не оборачиваясь на обмякшее тело приятельницы.
Но Хлоя, вопреки законам природы, была жива. Сам того не подозревая, я запустил механизм превращения, как это сделала с нами Виктория: Хлоя становилась вампиром.