Еще один шанс

Всё будет хорошо.

Tobias

Я проснулся от ее прикосновения. Открыв глаза, понял, что Трис пальцем выводит узоры на моей спине. Я повернулся к ней и прижал ее к себе. Девушка положила голову мне на грудь. Сердце бешено стучит от нашей близости, и Трис чувствует это. 

Пару минут мы лежим в тишине и наслаждаемся каждым мгновением, проведённым вместе. Я чувствую ее дыхание, которое успокаивает.

«Она жива, рядом», — думаю я и нежно целую любимую.

На секунду ее дыхание замирает, а потом она медленно выдыхает, и я замечаю улыбку на ее губах. Я обнимаю любимую за талию, и хочется никогда больше не отпускать ее. Трис легко касается моих губ и целует, нежно поглаживая шею. Я свободно провожу пальцами по ее спине, под футболкой, и слышу сдавленный стон, который вырывается из ее губ. Я нежно целую девушку в шею и опускаюсь всё ниже, пока губы не касаются татуировки на ее ключице. Поцеловав каждую птицу по очереди, шепчу:

— Ты всё еще готова выйти за меня?

— А ты хочешь забрать своё предложение обратно?

— Ни за что на свете, — говорю я, убирая выбившуюся прядку волос с ее лица.

Она закрывает глаза, наслаждаясь моим прикосновением.

— Я люблю тебя, — шепчет она одними губами.

— Я тоже люблю тебя.

Я беру ее крошечную ладонь, и наши пальцы переплетаются. На секунду замечаю на ее предплечье след от катетера капельницы. Нервно сглотнув, вспоминаю, как увидел ее в первый раз после возвращения из Чикаго. Она была бледной, почти прозрачной, но глаза так же ярко горели на лице. Врачи сказали, что последствия могли бы быть намного страшнее, если бы не быстро подоспевшая подмога. Когда прибыли охранники, Трис лежала на полу без сознания. До сих пор она так и не рассказала подробней, что случилось в тот вечер, но мне известно, что Калеб пришёл в себя только вчера. Трис накачала его снотворным из шприца, который принадлежал ей. Кажется, я переборщил с дозой, раз уж даже Калеб проспал несколько дней.

Я ещё раз целую Трис, но вспоминаю, что сегодня должны отключить Юрайю, и медленно отстраняюсь от девушки. Он так и не проснулся, а я ничем не могу помочь, разве что опять смотреть, как Юрайя умирает. В тот день, когда Зик влетел в палату Трис, он предложил авантюрную идею. Парень собирался вывезти Юрайю в Чикаго и уже там пытаться вывести его из комы. Мне это сразу не понравилось, но я понимал, что Зик не хочет терять брата. Я был виноват в том, что Юрайя умирает, поэтому и согласился помочь. Зик обещал зайти сегодня утром и рассказать подробней, что он задумал. Трис сразу вызвалась нам помогать, но я был категорически против, из-за чего девушка обиделась. Я поклялся, что больше никогда не буду подвергать ее опасности и постараюсь всячески оберегать, но чует моё сердце, что она всегда наткнётся на беду даже там, откуда ее совсем не ждут. 

Когда Трис разозлилась, то выбежала из палаты, выдернув катетер от капельницы из руки. Целый день я не мог ее найти, пока ко мне не прибежала всполошившаяся Кристина. Она что-то лепетала и не могла толком объяснить, что происходит, но я сразу понял, что это связано с Трис. Мы с Кристиной бежали по коридорам Бюро, и, увидев Трис, я сразу бросился к ней. Девушка сидела на полу, прижав к себе колени, и плакала. Как оказалось, она обнаружила тело Дэвида, которое я спрятал в комнате, где была наша первая ночь. Я это понял, когда врачи вынесли его тело на носилках. Никто не помнил Дэвида, потому что память у всех людей в Бюро была стёрта. Мэтью позаботился, чтобы вся информация о нём была удалена, будто его никогда не существовало. 

Я долго пытался успокоить Трис. Она была в шоке, поэтому я отнёс ее в комнату, и девушка сразу уснула. 

И вот сейчас, когда я отпрянул от нее, Трис сразу поняла, о чём я думаю.

— Это из-за Юрайи? 

Я промолчал и откинулся на подушку.

— Значит, из-за него, — констатировала Трис.

В этот момент в дверь постучали. Девушка поправила футболку и пошла открывать. На пороге стоял Зик — Трис жестом велела ему войти.

— Я, наверно, не вовремя, — сказал он, с ухмылкой разглядывая нас, — но дело срочное. 

— Всё нормально, — сказал я, вскакивая с кровати и надевая брюки.

Трис с интересом следила за моими действиями, вздёрнув бровь и скрестив руки на груди. Я заметил это и нервно улыбнулся.

— Может, уже оторвётесь друг от друга, голубки? Противно смотреть. Я тут по важному делу, между прочим.

— Извини, — сказал я, и в этот момент во мне проснулся Четыре — инструктор, солдат. — Как ты собираешься вывезти его? Люди в Бюро, конечно, потеряли память, но они просто так не пропустят группу людей с человеком, находящимся в коме.

— Знаю, но, поверь, я всё продумал.

Зик открыл папку, которую держал в руках, и я заметил чертежи Бюро и липовые пропуска, которые мог достать только Мэтью.

— Я поговорил с остальными, и все согласны. Юрайю должны отключить завтра утром, поэтому у нас есть только один день, — Зик достал бумаги, и я теперь полностью мог рассмотреть план Бюро. — Через КПП пройти нельзя, слишком опасно, поэтому самый оптимальный вариант — это тот туннель, через который тебя вывела Нита на встречу с повстанцами.

Я нервно сглотнул: именно после этой встречи Юрайя чуть не отправился на тот свет, хотя и сейчас он буквально на волоске от смерти.

Зик продолжал:

— Кара обещала достать запасной аппарат искусственного дыхания, а Мэтью сделал пропуска на случай, если что-то пойдёт не так. В двенадцать часов ночи сменяется медперсонал и охрана. Ханна и Кристина обещали взять их на себя; в этот момент мы проберёмся в палату Юрайи, подключим его к переносному аппарату искусственного дыхания и отвезём к нашему выходу. В конце нас будет ждать автобус. Мама и Амар обещали, что достанут его.

— Стоп, стоп. Амар помогает нам? И твоя мама... Я думал, что она будет против.

— Амар помогает нам, потому что он один из немногих в Бюро, кто не потерял память, а насчёт мамы, — Зик помолчал, — мне пришлось ее уговорить.

— Всё, конечно, замечательно, — вдруг вмешалась Трис, — но в этом плане есть место для меня?

— Конечно, — улыбнулся Зик. — Ты вытащишь своего брата из палаты. Его уже предупредили, но он слишком слаб и не сможет выбраться самостоятельно.

Трис улыбнулась уголками губ и ответила:

— Годится.

— Нет, — выпалил я, — я пойду с тобой.

— Но ты нужен Зику и Юрайе. Я справлюсь, поверь.

Трис подошла ко мне и нежно поцеловала, но напряжение так и не прошло.

— Тобиас, — попытался успокоить меня Зик, — она будет в соседней палате, и, как только мы вывезем Юрайю, Трис сразу последует за нами.

— Нет, — твердо ответил я.

— Так и думал, — буркнул Зик и полез в карман. — Вот.

У него на ладони лежали два маленьких устройства, они были слегка изогнуты.

— Это микронаушник. Один тебе и один Трис. Вы сможете общаться друг с другом — стоит только коснуться его.

Я взял устройство и вставил в ухо. Трис сделала то же самое. Она коснулась наушника, закрыла губы рукой и зашептала — в ту же секунду я услышал у себя в ухе ее голос:

«Всё будет хорошо».

Только после этого я успокоился. Теперь она всегда будет на связи, где бы я ни был; даже если нас будет разделять только одна стена, я всё равно буду бояться за Трис.

Зик ещё долго посвящал меня в подробности плана, а Трис пошла навестить Калеба.

Я так и не вытащил наушник, Трис, видимо, тоже, поэтому я не сразу понял, что происходит, когда услышал ее голос. Видимо, девушка коснулась волос и задела наушник, поэтому он включился.

«Как ты себя чувствуешь?» — раздался голос Трис. 

«Всё хорошо. Как ты, что произошло?» — словно далёкое эхо, послышался голос Калеба.

«Я отключила сыворотку памяти, и Чикаго больше ничто не угрожает, — она помолчала. — Калеб, откуда у тебя был шприц?»

Я нервно вздохнул. «Не вздумай говорить», — подумал я.

Калеб молчал.

«Калеб, откуда у тебя был шприц? — повторила Трис. — Я не злюсь на тебя, просто скажи, кто тебе его дал».

«Его дал он...»

Наступило долгое молчание. На секунду я подумал, что Трис поняла и отключила наушник, но затем опять услышал ее голос:

«Тобиас?»

Видимо, Калеб кивнул, потому что я не слышал его.

Кажется, у меня проблемы. Это я понял, когда в комнату влетела разъярённая Трис.

to be continued...