Еще один шанс

Любой ценой.

Tobias

Я не могу пошевелиться, потому что боюсь, всё вмиг исчезнет. Трис лежала рядом со мной и мирно спала, будто это обычное утро, которое ничем не отличается от остальных. Это место я сразу узнал. Комната Бюро, в которой мы с Трис стали по-настоящему близки... Всё как в тот день, каждая мелочь: мебель, шторы, яркий свет, который заставил меня проснуться, и Трис.

Я нервно делаю вдохи и выдохи, в горле комок, который мешает сказать хоть что-нибудь. Два с половиной года я мечтал ещё хоть раз увидеть ее, и сейчас Трис тут, со мной. Я медленно касаюсь ее плеча и понимаю, что она настоящая, тёплая, живая. Моё лицо озаряется улыбкой, а из глаз вот-вот потекут слёзы. Я касаюсь ее шеи, и мои руки плавно двигаются к ее лицу, пальцы касаются губ, которые всегда были так желанны. Девушка медленно вздыхает и открывает глаза. Я думаю, что сейчас она удивится не меньше меня, но она просто улыбается и говорит:

— С добрым утром.

Я молчу, ибо до сих пор не в состоянии что-либо сказать. Она словно не знает, что умерла; а быть может, мы оба мертвы? На секунду я будто слышу крик друзей и вой ветра перед тем, как врезаюсь в бетонную стену. 

Трис замечает, что я в замешательстве, и, притянув меня поближе к себе, тихо спрашивает:

— Всё хорошо?

— Да, — наконец хрипло говорю я.

Больше не в состоянии терпеть, я целую ее в губы, и по телу проходит та самая дрожь, которую я всегда чувствовал, находясь рядом с Трис. Я чувствую ее дыхание и то, как сильно стучат наши сердца. Я не хочу ее отпускать, потому что сейчас могу проснуться и всё окажется сном или действием какой-нибудь сыворотки. Я прижимаю ее еще ближе к себе, и мои губы опускаются всё ниже и ниже. Когда я касаюсь ее шеи и целую, Трис издаёт cдавленный стон. Она зарывается пальцами в мои волосы, и я чувствую, как мурашки идут по телу. Я приподнимаю ее, Трис обвивает ногами мой таз и кладёт руки на спину. 

Я опять понимаю, что ещё немного — и нас уже не остановить... В этот момент Трис отстраняется и хочет уже сказать мне что-то, но я ее опережаю:

— Не вздумай говорить, что у нас еще много дел сегодня.

— Но так и есть, — улыбается девушка и целует меня.

Теперь уже отстраняюсь я. Не знаю, что происходит, такого просто не может быть. Я рад, что сейчас здесь, но не понимаю, как это возможно! Это было почти три года назад. Сейчас мы пойдём тренировать Калеба, и он будет лажать. Единственное, ради чего я могу быть сейчас здесь, — это спасение Трис.

— Послушай, — обращаюсь я к ней, — ты должна поехать со мной, иначе случится непоправимое.

— Ты о чем, что может случиться? Мы всё продумали и...

— Ты сама не будешь следовать плану.

— Я не понимаю тебя, — говорит Трис и отпускает меня из объятий; в этот момент я ощущаю одиночество без ее тепла.

— Трис, пожалуйста. Ты должна ехать со мной! Калеб, Мэтью и Кара справятся.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, поверь мне, Трис. Хотя бы сейчас, единственный и последний раз, доверься мне.

— Я не понимаю, — мотает головой девушка. — Чего ты боишься, Тобиас? Мы увидимся совсем скоро, — она обхватывает моё лицо руками.

Я понимаю, что Трис пытается меня успокоить, но у нее не получится, ведь я знаю, что случится, что она сделает.

— Нет, Трис. Мы не увидимся.

Ее лицо бледнеет. Она встаёт с кровати и спешно начинает одеваться.

— Трис, — зову ее я, — Трис, послушай.

— Ни слова больше! Что за чушь ты несёшь? Я не поеду с тобой, Тобиас. Я нужна в Бюро, я нужна Калебу. 

Я безнадёжно опускаю голову. Трис ни за что не согласится, а если увезти ее насильно, то она никогда не простит мне этого. Главное сейчас — это спасти ее любой ценой.

***

Мы в зале для тренировки. Я словно схожу с ума: каждое слово ребят, каждое их действие — как в тот день. Когда я увидел Кристину, то понадеялся, что она подлетит ко мне и спросит: «Что происходит?» — но она стояла с Трис и шушукалась, как тогда. Я щипал себя несколько раз, но всё было на своих местах. Как я попал сюда — уже неважно, главное, что знаю, зачем я здесь.

Калеб неуклюже держит пистолет и целится в мишень. Я знаю, что сейчас он попадёт намного выше цели. Выстрел — так и есть, в молоко. Я помню, что у Калеба не получалось стрелять из-за позы, в которой он стоит.

— Послушай, — обращаюсь я к нему. — Делай так.

Я беру в руки пистолет и целюсь, Калеб повторяет мои движения. Еще раз целится, и пуля попадает почти в центр. 

— Молодец, — говорю я и хлопаю его по плечу.

Калеб смотрит на меня, и на его лице недоумение. Тогда я уже простил ему смерть Трис, и наши отношения улучшились, но в этот период времени между нами было напряжение.

Калеб продолжил стрелять, а я направился к Трис. Мне надо извиниться перед ней, иначе мы можем остаться в ссоре до конца. 

Как только я подошёл к ней, Кристина сразу что-то пролепетала и со странной ухмылкой отошла от нас. Трис смотрела на меня и, видимо, желала услышать, что произошло между нами сегодня утром.

— Прости, — сразу выпалил я, — ты права, просто я боюсь за тебя.

Трис улыбнулась и притянула меня к себе за талию.

— Я не обиделась: не сейчас, когда уже всё заканчивается и у нас будет с тобой целая жизнь.

— Ты права, — сказал я, натянув улыбку, — у нас будет целая жизнь.

To be continued...