Хэй, Макс

2

Моя квартира превратилась в дурдом и помойку

Её выгнали из квартиры за неуплату, и я пригласил её пожить у себя. Мне казалось, что мы будем вдвоем. Я представлял, как она будет сидеть у меня на диване, читать или смотреть по телевизору какой-нибудь фильм.
Но почему-то к ней постоянно кто-нибудь приходил. Этот кто-то звонил в дверь, она надевала домашние тапочки и шла открывать. Пускала всех. Они улыбались ей, а она улыбалась им.

У меня в гостиной сейчас человек шесть. Парочка, три подружки, которые болтают без умолку и два каких-то парня. Парни разговаривают с ней. Она им небрежно отвечает, иногда пожимает плечами. Иногда ни с того ни с сего возьмет и засмеется. И всем тут же становится также весело.

«Хэй, Макс», - обращается она ко мне. Берет меня за руку, и опять смеется. Сегодня у неё хорошее настроение. Она встает с дивана и тянет меня за собой, оставляя этих двух парней. Мне немного приятно, что она их оставила и выбрала меня. Меня.

Мы выходим из квартиры и тащимся на шестнадцатый этаж. Если очень постараться, то там можно пролезть сквозь прутья решетки и выбраться на крышу. Она пролезает между прутьями легко, будто проскальзывает. На крыше сильный ветер, ветер взбивает волосы и распахивает пальто.

«А тут не так, как я думала», - она говорит это не мне, а просто так. Мысли вслух. Она прохаживается по крыше взад-вперед. Наверное, ей казалось, что в крыше есть что-то романтическое и неуловимое. Все-таки фильмы страшно преувеличивают.

«Хэй, Макс. А ведь там везде живут люди. Они едят, смотрят телевизор, нянчатся с детьми, ругают кого-нибудь», - она махает рукой в сторону виднеющихся домов.

«Кто-нибудь дышит с тобой в унисон», - говорю я.

И мы стоим на крыше, засунув руки в карманы пальто и смотрим вниз. Ей не страшно, мне тоже. Мы могли бы хоть сейчас шагнуть вниз. Она подходит к самому краю, балансирует на носочках.

«Я ничегошеньки не чувствую. Мне должно быть страшно, а я думаю о всякой ерунде», - жалуется она.

«Ты разучилась бояться». Я тоже разучился.

Мы спускаемся обратно ко мне в квартиру. Кто-то там включил музыку и теперь танцует под неё в центре комнаты. Гомон человеческих голосов наполняет комнаты, вырывается из квартиры и рассеивается где-то на лестничной площадке. Пахнет щами – наверное, кто-то из соседей готовит.

Мы устраиваемся на диване в гостиной. Рядом с нами сидят те два парня. Они потягивают пиво и рассуждают насчет политики. Она берет у них банку пива и делает глоток. Парни ничего ей не говорят. Ей все разрешено. Она может делать всё, что угодно.

«Хэй, Макс. А мне у тебя нравится. У тебя как-то по-другому, чем у меня», - она щелкает пальцами, думая, как объяснить это что-то другое.

«Народа меньше», - подсказываю я. Кто-то на кухне громко заржал и что-то уронил.

«Да. Народа меньше», - кивает она и ещё раз щелкает пальцами.

Она шевелит губами, закрыв глаза. Дверь в квартиру я так и не запер. К нам подтягиваются ещё люди. Они входят в гостиную, здороваются с ней и разбредаются кто куда. Кто-то на кухню, кто-то на балкон, а кто-то уже заперся в ванной.

Мне хотелось побыть с ней вдвоем. Она бы также называла меня «Хэй, Макс», щелкала пальцами, когда думала, что хочет сказать, и тащила меня, если бы ей куда-нибудь внезапно захотелось. А я бы шел за ней. Моя квартира превратилась в какой-то дурдом и помойку, но, если честно, мне все равно. Абсолютно все равно.