Сказка о том , как жнецы на моей даче жили

Допрос с пристрастием.

Таджики из дома наших соседей не размовляли ни русский, ни английский, ни даже польский с украинским. Язык им развязала тысяча рублей. Один из них сообщил, что когда стоял в очереди за хлебом, видел какого-то мужчину «нэ нашэй наружности». Ну конечно, тут вся деревня «нэ вашей наружности». 
-Я бы нэ запомнил эго, – сказал таджик, – Но кохда мы стоялы в очериди – к нам подошел пшак. Так он на этого пшака как кинэтса! Нэнормалный какой-то. 
-Ват ис пшак? – спросил Ти Спирс.
-Пшак – это «кошка» по таджикски, - пояснила я.
-Зис из хи!
-Себастьянчик!!!
-Егда пан в очередь стояху, пан разуметь, шо пан «нэнормальный» покупати?
-Разумэть, тьфу. Он пытался купить чай, Эрл Грей. Но здэсь дэревня. Нэт такого.
-Благодарствую. 
Мы отправились в сторону, указанную таджиком. Точнее сначала мы пошли в магазин.
Мой дом стоял как бы на вершине холма. Вниз по нему стекала остальная деревня, пока не упиралась в лес. Спускаемся вниз к магазину. Милые дачные домики, курицы, бабки в халатах. А впереди – таежный лес, могучие ели обступили плотной стеной деревню, на многие километры хлынуло вдаль штормовое зеленое море. Лишь где –то далеко-далеко черные пики елок утыкаются в небо… Как красив и могуч скромный русский пейзаж.
И что вы думаете Ти Спирс? Тут природа, красота, а он увидел на дороге какашку и заныл.
-Вот вы русские варвары сами некультурные, так еще и собаки ваши такие же! Спускают нужду посреди улицы!
Я, конечно, понимаю, но кто тут варвар?
-Нет, ну вот ведь. Черная, бугристая, даже больше похожа на коровью лепешку, фу. 
Тут, на глазах слегка ошалевшего Ти Спирса, у «лепешки» вдруг выросли ноги и она деловито отошла в кусты. 
Уильям попытался поправить секатором съехавшие с носа очки, чуть не проковырял себе третий глаз. 
-Уильям, это всего лишь жаба вылезла погреться на летнем солнышке, а ты ее как обозвал. Ай. Не хорошо, – улыбнулась я.
Му-ха-ха, получай, англичашка! А вот и магазин. Мы повернули налево. 
Телки, тачки, бабки. Какая милая картина открывается глазу в деревне… На первом участке было примерно так. Шесть соток вмещали и телку и тачку и бабку, точнее только одну бабкину часть, торчащую из огорода.
-Ой, корова, як живчая, – вздохнул Гробовщик. 
-Да она и есть живчая. В смысле – живая. Извините!
Бабка сделала вид, что меня не слышит.
-Повернись к лесу задом, ко мне передом, – выдал Рональд, доселе молчавший.
Да… Пушкин еще никому не вредил…
Бабка крутанулась на сто восемьдесят градусов.
-Вам чаво?
 -Пани видеть егда-либо мужа черновласого и отроче младо, око заклеяху? 
-Негда, тьфу, не видела я никого! 
-Повернись ко мне задом, к лесу передом, – повелел Рональд Ви Британия. 
Наш человек. Однако бабке пришлось выполнить его просьбу. Мы постучались в следующую калитку.
-Иду-иду, – отозвалась хозяйка.
К нам вышла женщина, в небрежно накинутой шали и с мундштуком, зажатым между указательным и среднем пальцем. А за ней следовали два черных волосатых существа. Абсолютно черный пекинес – и черный же персидский кот. На первый взгляд они даже между собой не различались. 
-Что вам угодно? – спросила дама, теребя пальцами бусы. 
-Не видели ли вы случайно приезжих, высокого молодого брюнета и с ним мальчика, лет тринадцати, с повязкой на глазу и тростью? – спросила я.
-Нет. В этой дыре? Я бы таких запомнила… А мужчина красивый?
-Зело, – усмехнулся Гробовщик.
-Высокий брюнет… Тринадцатилетний маленький мальчик… Идея!!! – и она бегом кинулась в дом.
-Пошто пани в хату кидаху?
 -По то. Пани – писательница. Пишет всякую дребедень в готическом стиле. Жаль – в манге не разбирается, так бы она поняла, кто эти двое.
Мы обошли всю улицу. Но ничего нового не выяснили. Усталые и весьма впечатленные колоритом местных жителей мы поплелись домой. Доплелись до магазина. В двух словах опишу это место. Около магазина находилась некая площадка, обложенная бревнами. В центре самой площадки вечно дымился костер. 
-О, пани шабашиху в месте сем?
-Нет, не шабашиху. Здесь местные гопники пиваху. 
Легки на помине. Вдоль по дороге, подымая клубы пыли, несся гоп мобиль. То есть – черная матовая шестерка без глушителя, с приклеенными на скотч аэродинамическими дополнениями и замазанными номерами. Шестерка лихо повернула около нас, чуть не развалившись на запчасти. При этом греллева юбка взметнулась вверх, красноволосый замер в позе Мерлин Монро. Гопники же высыпали из машины. И дружно уставились на Грелля. Они не поняли, что он – мужчина. Это было нам на руку.
-Грелль, это твой звездный час, – прошептала я, – очаруй их. Я постараюсь выспросить у них про нашу парочку, – сказала я по английски.
Сатклиффу дважды повторять не надо, он тут же напустил на свое лицо необычайно томное выражение.  
-Нормальна баба, зубы только убрать, – сказал один из гопников, высокий блондин с пышными кудрявыми волосами, – А ты, Димон, что думаешь? 
Димон, бритый коротышка, согласно кивнул. 
-Слышь ты, с нами не хочешь? – обратился он к Греллю.
Я перевела. Когда Сатклифф понял, что от него требуется что-то развратное… Не мне его вам описывать.
-Панове, – начал Гробовщик, – Разумеете ли вы, обретаху ли давече в селенье сем, муж почтенный да отроче младый? 
-Че?
-Эта девушка разыскивает своего пропавшего брата. И она готова сделать все, что угодно за информацию. Не видели ли вы случайно парня, высокого такого, черноволосого. И с ним – мальчика, с повязкой на глазу и тростью. 
-Че?
-Ох… Ладно. Бро, эта няша ищет своего братюню. Шпала такая, черноволосая. С ним еще шпаненок мелкотравчатый, глаз залеплен повязкой,  возможно с палкой. А сеструха ихняя  любую услугу окажет, за информацию о них. 
-Ну вот так бы сразу и сказала, по русски. Не, не видели.
-Ох, май свит бойс… 
-А! так вы Михалыча что ли ищите, фраера этого?  
Так… Михаэлис = Михалыч? Конспиратор…
-Да, его. 
-Ну так бы сразу и сказали, мол ищем Михалыча! Этот блин… Назвал нас это, как его а, «милостливые господа» и еще «молодые люди». Лох смазливый. Корчит блин из себя аристократию. 
-Да-да-да! Он самый! А где он живет то? 
-Да вон в той хазе! Все люди, как люди, а он вот домину выстроил, будто он лучше других, придурок, – и он сплюнул. 
Как все запущенно.
-Спасибо за информацию. Грелль – развлекайся. 
Красноволосый широко улыбнулся, сел в машину к гопникам. Мы неспешно пошли в сторону «вон в той хазы». Вдруг на всю деревню раздался крик.
-ПАЦАНЫ! ДА ОН МУЖИК!!! АХ ТЫ *отпущу сие изречение, как нельзя лучше описывающее Грелля* !!! ЩА МЫ ТЕБЕ ОРИЕНТАЦИЮ ВПРАВИМ.
Затем Греллево постанывание:
-НОН-НОН!
И рев бензопилы. 
Мы обернулись. Сатклифф плелся за нами с весьма удрученным выражением лица. Белая его рубашка расстегнута и наискось залита кровью.
-Грелль, ты что наделал! Кто тебя просил их убивать, а? Ты идиот, а?! 
-Ай эм андерстенд рашан ленгвич!  Донт край! Анд зей а элайв.