Сказка о том , как жнецы на моей даче жили

День второй. Утро в психушке.

Разбудили меня лучи утреннего солнца и чей-то упорный храп. Причем слишком уж громкий. Я накрыла голову подушкой. Не помогло. Подождав еще какое-то время, я решила, что больше этого продолжаться не может, встала с кровати. 
Раздался крик, децибелы которого я просто боюсь мерить. Витас в сравнении с этим – маленькая жужжащая пчелка. 
А объяснение было такое. У меня на ковре, подложив под голову Бармаглота и укрывшись старой занавеской из кладовки, спал начальник лондонского департамента несущих смерть. Точнее – уже не спал, эта сволочь проснулась и перебудила всю деревню. Хотя... проснулся он по моей вине, я же на него случайно наступила. 

-Уильям?
-Простите, я не мог больше находиться в одной комнате с этим красноволосым чудовищем! И сбежал оттуда.
С ужасом смотрела я на сурового начальника Департамента. Взлохмоченный, очки перекошены. И носки. Жуткие депрессивные носки в черно-желтую полоску. А, еще была английская система проветривания, представленная дыркой на большом пальце. Всем своим видом носки вгоняли меня в меланхолию, призывали к суициду. Мне уже было плевать на труселя с черепами.  Нет, ну вы можете представить Ти Спирса в ЭТОМ? А я видела – и впала в культурный шок. Вывел меня из него крик:
-УИЛЛИ! Ты так и не исполнил супружеский долг! –и грохот. Видимо, юная непорочная дева вышибла дверь. 
-Мой секатор, – простонал Ти Спирс, - Я же его там забыл… 
-Добре рано, Грелик, А-А-А-А!!!
-А-А-А-А!!!!
Я оттолкнула Ти Спирса, выскочила в коридор. 
Наши с Уильямом начальственные нервы медленно лопались. Посреди коридора лежала сложная переплетенная постановка с элементами драпировки, секатора и гроба. Дело было так. Грелль вышиб дверь, подпертую секатором, помчался на голос своей неразделенной любви. В это время Гробовщик, чья «кровать» стояла поперек коридора,  открыл крышку, решив вставать. Об эту крышку и споткнулся наш горе-любовник. 
Однако, завидев Ти Спирса, он подскочил с Гробовщика, схватил секатор, прыжками помчался к своей любви. Грелль, в леопардовой набедренной повязке(наскоро привязанная моя ночнушка), со своими длинными волосами, острыми зубами и боевым раскрасом(помада размазалась, тушь потекла) походил на индейца, собиравшегося на охоту с копьем(роль копья выполнял секатор). Испустив боевой клич, он помчался на Ти Спирса. Тот оттолкнул Рональда, дрожащими руками открыл окно его спальни– и, как был, в депрессивных носках, выскочил на улицу. Надо сказать, что под окном у нас рос татарник, такое древовидное растение с колючим стеблем и листьями. Он, как и все сорняки, достигал нереальных размеров, потому не угодить в него Ти Спирс просто не мог. 
Мы с Гробовщиком решили, что предки Уильяма могли быть мусульманами. А точнее - муэдзинам , зазывающими на молитву. По крайней мере такой голос Ти Спирсу достался явно от них. 
Тем временем Уилли тщательно обследовал своим телом сей сорняк и сделал удивительное открытие. В корнях татарника был муравейник. И муравьи явно не оценили вокальных способностей начальника лондонского Департамента. 
Но Грелль не оставил любимого в беде. Он протянул ему секатор. Перед Ти Спирсом стоял сложный выбор: либо его съедят муравьи, либо обесчестит подчиненный. Он долго колебался, но наконец я подлетела к нему на своей метле. 
Греллю предоставилась потрясающая возможность позаботиться о своем начальнике. То есть он обрабатывал укусы муравьев. Мы благоразумно оставили их наедине. 
-В одном они правы, – сказала я, - нам надо расчистить это.