В сумеречном октябре

Посильная помощь

Роскошный чёрный кот лежал, вольготно раскинув меха по подоконнику. Он лениво щурил зелёные глаза, глядя на то, как его хозяйка, элегантно придерживая наманикюренными пальцами деревянную лопаточку, помешивает варево в старом чугунном котле, стоящем на современной варочной панели. В квартире пахло острыми специями, и витал ароматный дым. Хозяйка, не старая ещё женщина, ловко и уверено двигалась, несмотря на то, что одна её нога не сгибалась в колене, что-то подсыпала в котёл, нарезая странные коренья, растирая в ступке терпкие зёрна. Ступы, похоже, вообще нравились этой женщине, самых разнообразных форм и расцветок, из камня, дерева и металла, они стояли на полочках, украшали собой ниши в стенах. А ещё в кухне с потолка свисали пучки сушёных трав, а на окне красовалась чесночная коса. Женщина поправила свободной рукой шёлковую повязку на волосах цвета перца с солью. И обратилась к коту:

- Добавить жабьей желчи или и так выйдет дождливая неделя? Не люблю я варить погоду, сам знаешь. Но моя очередь, эх не дают старушке спокойно на пенсии пожить. Стоило из леса выбираться, если...

Её прервал звонок в дверь. Сварливо приговаривая: «Да кого там ещё принесло» она взяла стоящую в простенке резную трость и пошла открывать.

На пороге мялся здоровенный детина, видимо, он чувствовал себя неловко перед хрупкой женщиной, что грозно стояла на пороге.

- Фу-фу-фу! Прежде русского духу слыхом не слыхано, видом не видано. А тепереча русский дух на пороге стоит. Ты б, милок, перестал ладаном-то натираться, от тебя церковью так пахнет, что аж глаз слезится.

- И тебе не кашлять, Просковья Федотовна, за порог-то пустишь?

- Пущу, Михайло, аль ты думаешь, свет твоей Веры испепелит меня?

Гигант фыркнул.

- До вас ходил архиерей Левонтий, чьё слово гонит бесов, как огненный меч архистратига, и не случилось с вами ничего.

- А это от того милок, что человек я. Не нечисть, не нежить, а человек. И суть моих сил – природные токи, с бесами я не знаюсь.

- Мяу!

Инок глянул через плечо Просковьи Федотовны и увидел кота. Крупный, лоснящийся и меховой, от его шерсти поднимался чёрный туман, а в четырёх глазах светилась янтарная насмешка.

- Здорово, бесёнок. Не боись, солдат ребёнка не обидит.

- Да кто тебя тут боиться-то, человек? - Насмешливо муркнул кот – Хозяйка, там дожди выкипают.

- Иродово племя!

Воскликнула ведьма и метнулась в кухню. Михаил прошёл в квартиру и осторожно прикрыл за собой дверь. Обычно он не деликатничал с колдуньями, но эта вот была делом особым. Просковья Федотовна разменяла вторую сотню лет и была последней ученицей Бабы Яги. В здешних дворах ходят страшные сказки о том, что гопники,

рискнувшие обижать местных пенсионерок исчезали, а потом их останки находили обглоданными на пустырях за городом. Для себя инок решил, что если даже и причастна ведьма к сим непотребствам, да ну и ладно. Старость надо уважать, а то она тебя съест, и поделом.

Бочком пройдя на задымлённую кухню и поглядев, как женщина пытается стянуть неподъёмный котёл, Михаил вежливо поинтересовался:

- Может, помочь чем?

Пыхтя Просковья огрызнулась:

- Можно подумать, ты ведунья потомственная, и поможешь погодную магию творить.

Инок фыркнул:

- Творить я могу только добро по всей земле. И помогать нуждающимся.

С этими словами мужчина могучими руками сорвал со стола скатерть, обернул ею котелок и легким движением снял выкипающий дождь с плиты и переставил его на стол.

- Ох, и храбр ты, богатырь, ох, и силён, чем же старая женщина помочь тебе может?

- Ну, я это, принёс вам, тут на опознание кое-что?

- Выкладывай, да прям на стол, скатерть то ты мне сгубил.

Быстро, чтоб ведьма не успела передумать, инок высыпал на стол из заплечной сумки кости. Ведьма с мрачной иронией веско заметила:

- Нда, остались от твоего опознаваемого рожки да ножки, прямо как от моего варева.